В жизни ребят, оказавшихся в детском доме (будем называть его просто — Дом) или в коррекционной школе-интернате, взрослых много. Родителей нет, а других взрослых даже больше, чем в окружении обычных детей, растущих в семьях.

Часть из них, этих взрослых, находится рядом с сиротами и детьми, оставшимися без попечения родителей, по долгу службы, по работе. Понятное дело — государство обеспечивает опеку над ребенком, защиту его интересов через людей, своих служащих. Органы опеки, сотрудники социально-реабилитационных центров, взрослые в Доме, учителя в школе, педагоги дополнительного образования, преподаватели в кружках — все они здесь, в первой группе — самые близкие чужие люди.

Вторую группу взрослых составляют творческие наставники за пределами Дома, тренеры в спортивных секциях, кандидаты в приемные родители, представители различных религиозных конфессий, спонсоры, волонтеры, благотворители и прочие случайные люди, которым есть дело до несчастного ребенка-сироты.

Маячат где-то неподалеку и его родственники. Чаще всего они поддерживают с ним отношения, оплачивают телефон, чтобы оставаться на связи, иногда привозят подарки. Но в семью не принимают. Кто-то не может по объективным причинам, а кто-то просто не хочет быть на себя эту ответственность.

В отдельной, четвертой, категории взрослых, которым есть дело до ребенка-сироты, находятся и те, кто намерен использовать этого ребенка (и десятки других, таких же) в своих далеко не благородных целях. Эти хищники ждут своих овечек, легкую добычу.

Как правило, они ждут их выпуска из стен детского дома. Одних интересуют значительные суммы на счетах детей, рано потерявших материальную опеку и заботу родителей и получавших пенсию и пособия. Другие нацелены на пресловутые квартиры для детей-сирот, ценность которых знают и понимают далеко не все получатели этих, гарантированных государством, квадратных метров.

Нередки случаи использования несовершеннолетних в возрасте 12–13 лет (в период, когда уголовная ответственность еще не грозит) в различных противоправных действиях: воровстве, детской порнографии, проституции, распространении наркотиков, попрошайничестве. Более старшие ребята нередко выбирают криминальный путь уже осознанно, по примеру других своих «братьев по Дому».

Самое страшное, что при всем обилии этих взрослых лиц вокруг, маленький человек со статусом «сирота» или «несовершеннолетний, оставшийся без попечения родителей» на самом деле очень одинок. И сознательно, и подсознательно он ищет для себя взрослого, которому сможет доверять. Своего значимого взрослого. И…. не находит. Чаще всего — не находит. Кто заполнит этот вакуум?

_____

Прежде, чем мы заглянем в лица взрослых, окружающих ребенка-сироту и вслух проговорим, в чем же, собственно, заключается лицемерие общества по отношению к детям-сиротам, небольшое пояснение.

Здесь хочется еще раз уточнить — каждый ребенок должен жить и расти в семье. Приемная семья и другие формы семейного устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в настоящее время — это оптимальное решение проблемы социального сиротства.

В практике благотворительного фонда «Владмама» нет опыта работы с приемными семьями, все наши программы адресованы детям, живущим и воспитывающимся в Домах и в школах-интернатах. Поэтому в этом очерке мы никак не будем касаться темы приемных семей и приемного родительства. Все наши наблюдения касаются других взрослых.

В черном зеркале — лицемерие

Самообман, двойные стандарты, социально ожидаемые ответы и поведение, фиктивные цифры в отчетах, бравурные рапорты перед начальством и проверяющими, громкие фразы и показательные фотографии «Мы вместе помогаем детям!» Абсолютно каждая группа взрослых, окружающих детей-сирот, их в чем-то обманывает. Уж простите.

Как можно, например, упрекнуть в этом людей, работающих в детском доме?

На самом деле, каждый из них очень любит этих детей. Ну, может, не каждый, но большинство. Их обожают повара и работники кухни, охранники и разнорабочие. В них души не чают педагоги дополнительного образования, создающие с ними тысячи поделок после изучения очередной умопомрачительной техники прикладного творчества.

У каждого воспитателя сердце щемит от мысли, как жесток мир, наказавший невинную душу этого мальчика или этой девочки таким вот жутким испытанием — казенным детством. Им хочется обогреть и пожалеть каждого. И точно хочется, чтобы каждый из них обрел свое счастье в жизни. Все сотрудники этих учреждений — и директора детских домов, и их заместители, и педагоги, и воспитатели постоянно вынуждены оправдываться перед своей семьей за свою работу. То за то, что тратят семейный бюджет, покупая что-то нужное для своих воспитанников. То за то, что приводят их пожить домой на каникулах. И чаще всего за то, что проводят с ними гораздо больше времени, чем это прописано в Трудовом Кодексе.

В чем тогда лицемерие? В том, что рано или поздно у каждого из них наступает профессиональное выгорание. Его все осознают, но никто при этом не прекращает работу с детьми, но теряет к ней интерес, теряет мотивацию искать, стараться, отдавать себя. С этими детьми никак нельзя работать выгоревшими. Как так получается, что, не теряя любви и жалости к детям, они теряют желание работать с ними, работать в этой системе? Причин много, самая главная — декларируя приоритет интересов ребенка, система требует от них, прежде всего, соблюдения собственных. Проще говоря — бумаг.

Неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом. Отчеты, планы, показатели, бумаги. Трагедия в том, что государство обязано проверять и контролировать обеспечение всех необходимых мер в интересах детей, которые находятся под его опекой. И контролировать оно может только одним способом — проверяя отчеты о деятельности и показатели, предписанные государственными программами всех уровней. Система государственного управления так работает во всех сферах. Но наиболее чувствительной к подобному варианту управления выглядит сфера образования и защиты прав детей. Именно здесь цифры отчетов о деятельности почти никогда не отражают фактическую деятельность. А смысл всей работы сводится к одному — «Напишу все, что угодно, лишь бы от нас отстали!»

Следующая категория взрослых, в профессиональной среде которой царствуют двойные стандарты по отношению к детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей — учителя школ, в которых они получают обязательное образование.

Мягко говоря, очень мягко — учителя не жалуют детдомовцев. Профессиональная деформация сказывается и здесь.

— МарьИванна, вот объясните, зачем я вчера 5 часов сидел и делал домашнюю работу? Когда я не учу — мне ставят два. Когда учу — мне снова ставят два. Зачем учить? — монологи подростков подобного содержания мы слышим в каждом Доме, где они живут.

— Мы никак не можем найти общий язык с учителями…! Они никак не хотят понять, что наши дети очень нуждаются в поощрении своих усилий, им важно, чтобы эти усилия замечали, а не издевались над ними! Почему-то каждый учитель считает своим долгом при первом же удобном случае зацепить подростка из детского дома, сделать его посмешищем в классе! — жалуются нам почти в каждом Доме воспитатели. Одни педагоги никак не могут найти общий язык с другими. Ну, конечно, в приоритете же — интересы ребенка!

— Однажды я решил проверить, как там наши себя ведут в классе — говорит директор одного из Домов.— Захожу, вижу — все наши красавцы сидят на крайнем ряду, все в телефонах, учитель их посадил отдельно, с остальными ребятами в классе работает, а к этим даже не поворачивается. Не замечает…

Надо ли вам рассказывать, что в ответ говорят учителя? Не стану, потому что в этой системе, в системе образования, как ни в одной другой, умеют говорить красивые, правильные и уместные слова из Федерального закона об образовании при абсолютно неправильном и неуместном профессиональном поведении. Крайними тут всегда будут дети. Особенно, когда родителей нет. Профессиональная деформация и кадровый дефицит очень скоро уничтожат эту систему.

Что касается спонсоров, волонтеров и благотворителей — о деятельности и лицемерии этих взрослых мы подготовим отдельный очерк. Да, мы тоже относим себя к этой категории. В очерке, посвященном ложной благотворительности, приводящей к негативным результатам, найдется место и для наших ошибок, их анализе и выводах. Но мы, по крайней мере, не стыдимся их признавать.

Всеобщее «делание красивой мины при плохой игре» приводит к одному. У семи нянек дитя без глазу.

Когда взрослые — врут, как вы думаете, чем отвечают дети? Об этом — завтра.