Эту историю рассказал Ростислав Плятт. В 1939 году кинорежиссёр Михаил Ромм приступил к съёмкам второй части дилогии о вожде пролетариата «Ленин в 1918 году». Главную роль исполнял знаменитый вахтанговец, именем которого впоследствии назвали театральное училище при театре, Борис Васильевич Щукин.

Актёр был скромным человеком, но не мог обходиться на площадке без стакана горячего свежезаваренного крепкого чая. Киношники для этого включали электроплитку. Студийный пожарник, увидев это нарушение, подходил и выключал прибор. Но Ромм, трепетно охранявший творческое самочувствие Щукина, переставлял плитку, прятал её под брезентом и включал обратно.
Конфликт разросся и дошёл из дирекции «Мосфильма» до высшего пожарного начальства Москвы.

Однажды наступил момент – стало известно, что в студию едут главные пожарники столицы унимать строптивого Ромма.
Михаил Ильич в это время готовился снимать ответственную сцену, когда Ленин, раненый пулей Каплан, лежал в постели и стонал, пока хирург пытался определить место пули. Борис Щукин репетировал так, что у всей съёмочной группы невольно наворачивались слёзы.

Режиссёр уже готов был отдать команду: «Мотор!», как в коридоре послышались шаги грозной пожарной комиссии. Ромм хотел объявить перерыв, но Щукин взмолился:

- Снимайте сейчас, пока я на нужном нерве.

Камеры включили. Актёр изумительно сыграл сцену. Михаил Ромм скомандовал «Стоп! Снято!», оглянулся и увидел, что позади пожарное начальство замерло в изумлении со слезами на глазах. И тут прогремел голос самого главного брандмайора:

- Кто запретил в этой картине пить чай и греть его в павильоне у Ромма для такого артиста, как Щукин?! Приказываю немедленно снять запрет!!!

Кстати, эта картина была последней в фильмографии Бориса Щукина. 7 октября 1939 года он скончался от болезни сердца в возрасте 45 лет.
(с)

еще пара баек про Плятта
Как известно, Ростислав Плятт и Юрий Никулин были близкими друзьями. Они соседствовали по дому, который располагался на Малой Бронной, и нередко, когда выпадала такая возможность, друзья собирались за «чашкой чая», при этом, само собой, без анекдотических ситуаций такие встречи редко обходились.

А ещё они снялись в фильме «Родственные души» (одна из новелл О. Генри экранизированная Л. Гайдаем) — о долговязом квартирном воре и не вовремя проснувшемся хозяине квартиры в трогательном ночном колпаке с кисточкой.

Они оба любили шутки и розыгрыши. И вот однажды Ростислав Янович достал для семьи Никулиных билеты на спектакль «Дальше — тишина» по пьесе Генри и Ноа Лири — попасть на который было можно только по блату. Перед спектаклем Плятт спросил у Никулина: «Кого из вашей семьи вставить в пьесу?» На что Юрий Владимирович не моргнув глазом ответил: «Вставь Марию Петровну, мою тещу». Тещу, так тещу…

И вот, во время драматического монолога, стоя у окна, Плятт, играющий американского старика, вдруг говорит: «Противный дождик все еще идет. А бедная Мария Петровна выгуливает собачку Кутю», — и далее по тексту пьесы. Удивительно, но публика ничего не заметила — настолько ловко, не нарушая заданной интонации, ввернул Ростислав Янович в текст зарубежной пьесы московскую Марию Петровну с Кутей.

Никулины тряслись от смеха, а бедная Мария Петровна замерла, не веря услышанному: «Что, что он сказал? Это про меня?» — шепотом спрашивала она дочь. «Про тебя, про тебя», — сквозь смех, душивший ее, ответила та. Спектакль запомнился Никулиным надолго!

Там, где появлялся Ростислав Янович, сразу становилось весело. Когда артист был особенно в ударе, мог и похулиганить, но только – интеллигентно.

***

В спектакле «Мнимый лжец» партнёршей артиста была Любовь Орлова. Актриса относилась к работе очень серьёзно и не любила театральные шутки и розыгрыши. Однажды Орлова зашла к Плятту за час до начала спектакля — ей хотелось повторить сценку. Но в гримёрке её ждал не интеллигентный кавалер, а… в стельку пьяный. Тут же валялись пустые бутылки. В ужасе актриса позвонила администратору. Тот её успокоил: «Мы уже всё знаем и нашли замену. Вот сейчас загримируем его под Плятта и пришлём к вам — репетировать». Через несколько минут к Орловой заходит совершенно трезвый Плятт и говорит не своим голосом — «Здравствуйте, я Сеня. Сегодня заменяю Ростислава Яновича. Говорят, что Орлова очень пристально разглядывала «Сеню» и почти поверила, но Плятт не выдержал и засмеялся, рассказав о розыгрыше. Она не разговаривала с ним месяц.

«Помню, как пришел в "Щуку" на дипломный спектакль. В тот вечер играли сцены из "Дамы с камелиями".
Вышел Ширвиндт неправдоподобной красоты.
Следом появилась больная – дама с камелиями.
Она покашляла. Ширвиндт мрачно посмотрел на нее и сказал: "Ну что, все кашляешь, да?"
Зал умер от смеха.
На этом спектакль закончился.

Кстати, Ширвиндт – автор самой короткой театральной рецензии. После спектакля "Сирано де Бержерак" в "Современнике" он сказал мне: "Здорово сиранулись!" – и ушел.»

Эдвард Радзинский (из интервью журналу GQ)