Простите мне вмешательство Есть другая версия про Золушку. В ней говорится, что Шарль Перо брал за основу народные сказки и переделывал их на современный (для того времени) лад (тоже самое братья Гримм, Андерсен, Пушкин и другие авторы). В основе сказки про Золушку лежат многочисленные народные сказки про добрую и трудолюбивую падчерицу и злую мачеху. В основе сказки "Кот в сапогах" также лежат народные сказки (например, в русской фольклоре есть похожая сказка про Кузьму Скоробогатого, которому лиса помогла разбогатеть - эти сказки вообще идентичны, сын заметил и удивился ).

Это, конечно, неправда, причем локального русского изобретения.

Байку про Геринга, как прототипа Карлсона, запустила в 2008 году газета нижегородского отделения НБП, напечатавшая за подписью какого-то несуществующего литературоведа-антифашиста довольно нудное постмодернистское сопоставление сюжета «Карлсона» с историей становления 3-го Рейха (там еще получалось, что Гитлер это Малыш, фрекен Бок — Рем, а мама Малыша — почему-то Гинденбург).

С тех пор пару раз в год кто-нибудь эту шутку обязательно пересказывает — без ссылки на первоисточник и всерьез; она обросла выдуманными подробностями, типа того, что Астрид Линдгрен в юности была фашисткой и на этой почве лично встречалась с Герингом, когда тот жил в Стокгольме и работал пилотом на Svensk Luftrafik (речь, если что, о самом начале 20-х — когда даже сам Геринг еще не был фашистом, а Линдгрен вообще училась в 8-м классе поселковой школы).

«Российской газете» в какой-то момент хватило ума обратиться за комментарием к директору Линдгреновского фонда в Виммербю (который с перепугу чуть ли не дочке Линдгрен звонил, чтоб та опровергла).
На самом деле прямого прототипа у Карлсона нет. Есть теория, мало чем подтвержденная и не очень любимая шведами, что Линдгрен позаимствовала его из хорошего американского комикса 40-х годов «Барнаби» — где у маленького мальчика тоже был толстый летающий друг-эгоцентрик по имени мистер О'Мэйли (правда с четырьмя крыльями вместо пропеллера). Его прототипом был комик У.К. Филдс, ненавидевший детей и собак — но это, понятно, не так смешно, как Геринг.

КОНСТАНТИН ЗАЛЕССКИЙ историк Третьего Рейха, писатель, публицист
Теоретически, Геринг вполне мог встречаться с Астрид Линдгрен.
Хотя, с другой стороны, она была, прямо скажем, из совсем другого социального слоя. И она, и ее муж были из крестьянской среды, а Геринг и его жена были из очень приличного баронского рода. Учитывая то, что Астрид Линдгрен не была известной писательницей в тот момент, когда могла пересекаться с Герингом хронологически, попадание домохозяйки в круги, в которых он вращался, является очень маловероятным.

DMITRIY MANDEL математик
Моё короткое расследование приводит меня к заключению, что эта интернет-байка родилась где-то в Рунете. Возможно, идею подала вот эта явно сатирическая статья, опубликованная в рубрике "Культура" шведской газеты "Dagens Svenskbladet" в июне 2009 года:
google.com
Я не говорю по-шведски, но гугл-перевода на русский и на английский тут достаточно, чтобы понять, что газета надсмехается над мелкой националистической партией (по состоянию на 2015 потерявшей все парламентские места) и предлагает ей идеи для тематичского парка, где будут вместе представлены идеи нацизма и герои Астрид Линдгрен - в т. ч. Геринг как Карлсон (оба летают и оба - в "в расцвете сил"!)

Вот и сама статья в переводе на русский язык. Источник
Национальные демократы начинают свой собственный Мир Астрид Линдгрен
Только через несколько недель после того, как национал-демократы привлекли внимание в средствах массовой информации для продажи книг Астрид Линдгрен на сайте партии, в настоящее время они объявили, что они намерены открыть новый тематический парк, основанный на писателей Астрид Линдгрен и сказочного мира.
Национальные демократы Швеции Фюрер Отстой Vavra говорит;
- Сказочный мир сказки Астрид Линдгрен напоминает нам о доме этнически гомогенным людей, и это именно то , что является абсолютным первое , что нормальные шведские люди думают о том, когда они открывают книгу Астрид Линдгрен.
В основном по идеологическим причинам, но и из - за трудностей авторского права, а не Национальный демократический парк , чтобы быть о чистых персонажей Астрид Линдгрен. Персонажи и истории в парке будет А.Линдгрен стиле, все персонажи были рассмотрены национал-демократов »команды маркетинга и с тех пор была адаптирована в парк аттракционов. Среди этих персонажей "Адольф в Lönneberga", "Пеппи Heilstrumpf", "Геринг на крыше", "Ronja Коммунистическая Дочь" и "Der Arische Братья Львиное".
Хотя сюжет из классических книг что - то перенесено , чтобы вписаться в тематический парк развлечений, так любимый "Ronja" , который в своей первоначальной версии о споре между двумя разбойниками и запретной любви между своими детьми, теперь вместо Afa активиста Ronja коммунистической Дочь которые попадают в ад зазор как предупреждение для детей, чтобы держаться подальше от коммунизма и левого толка политики.
"Карлсон , который живет на крыше" по - прежнему похож на оригинальной истории, за исключением того, что Карлссон заменяется Геринга , кто играет "красивый и мудрым и умеренным толстяка в самом расцвете сил." Геринг с пропеллером на спине появляется за пределами окна главного героя младшего брата и становится его лучшим другом и учит его национал-социалистской манифеста в то время как småäter Геринг geleråttor.
Прицепные патч Пеппи переименован Пеппи Heilstrumpf и находится в его новой версии, дочь одного из экспериментов детского дома Гитлера , где арийцы рекомендовалось разводить супер детей с главных качеств породы. Это также объясняется огромной силой и инициативного проектная мощность Пеппи, в "обычных" шведские дети Томми и Annika никогда не будет ничего более пассивным поклонника Пеппи считается определение конечной арийской молодой девушки.

По дороге в столицу он пережил немало приключений — он был несколько раз избит, успел посидеть в тюрьме, кроме того, исчезли все его деньги и вещи, в том числе и рекомендательное письмо к командиру роты мушкетеров господину де Тревилю. До Парижа Шарль добирался пешком. В городе он рассчитывал встретить старших братьев, но выяснилось, что один из них погиб, а остальные находятся на войне в Италии. В одной из харчевен Шарль познакомился с юношей по имени Исаак Порто (в «Трех мушкетерах» он превратился в Портоса). Шарль представился ему под именем Д’Артаньян и рассказал о своих злоключениях. Порто служил в роте гвардейцев и тоже мечтал стать королевским мушкетером. Для этого он сводил знакомства с нужными людьми. Так, его приятелями были близкие родственники де Тревиля — мушкетеры Анри Арамиц и Арман де Силлек д’Атос д'Отевилль, которые позже вошли в историю литературы как Арамис и Атос.

Атос (фр. Athos, он же Оливье, граф де ла Фер, фр. Olivier, comte de la Fere; 1595—1661) — королевский мушкетёр, вымышленный персонаж романов Александра Дюма «Три мушкетёра», «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя». В «Трёх мушкетёрах» наряду с Портосом и Арамисом является другом д'Артаньяна, главного героя книг о мушкетёрах. У него таинственное прошлое, связывающее его с отрицательной героиней Миледи Винтер. Он является самым старшим мушкетёром, играет роль отца-наставника для других мушкетёров. В романах он описан как благородный и статный, но также и очень скрытный человек, топящий свои печали в вине. Атос более остальных склонен к грусти и меланхолии. К концу романа открывается, что он был мужем Миледи до того, как она вышла замуж за лорда Винтера. В последующих двух романах он открыто известен как граф де ла Фер и отец юного героя Рауля, виконта де Бражелона. Как и имя Портоса, имя Атоса не раскрывается. Тем не менее, в пьесе Дюма «Юность мушкетёров» юная Миледи, звавшаяся тогда Шарлоттой, называет тогдашнего виконта де ла Фер Оливье, так что можно предположить, что это и есть имя Атоса.

Псевдоним Атоса совпадает с французским названием горы Афон (фр. Athos), что упоминается в 13-й главе «Трёх мушкетёров», где стражник в Бастилии говорит: «Но это не имя человека, а название горы». Его титул, граф де ла Фер, хоть и был придуман, связан с владениями ла Фер, некогда принадлежавшими королеве Франции Анне Австрийской. Прототипом Атоса является мушкетёр Арман де Силлег д’Атос д’Отевиль (фр. Armand de Sillegue d'Athos d'Autevielle; 1615—1643), хотя в действительности они имеют мало общего, кроме имени. Как и прототип Арамиса, он был дальним родственником капитана-лейтенанта (фактического командира) роты гасконца де Тревиля (Жан-Арман дю Пейре, граф Труавиль). Родина Атоса — коммуна Атос-Аспис в департаменте Пиренеи Атлантические. Его род происходил от светского капеллана Аршамбо де Силлег которому принадлежал в XVI веке «доменжадюр» (фр. domenjadur) — господский дом Атос. Сначала они получили титул «купец», затем «дворянин». В XVII веке Адриан де Силлег д’Атос, владелец Отевиля и Казабера, женился на демуазель де Пейрэ, дочери «купца и присяжного заседателя» в Олороне и двоюродной сестре де Тревиля. У них и родился мальчик, ставший прототипом Атоса.

Будучи троюродным племянником капитана мушкетёров, он вступил в его роту около 1641 года. Но мушкетёром в Париже он прожил недолго. Он был найден убитым на дуэли вблизи рынка Прэ-о-Клер 22 декабря 1643 года. Неизвестно, как сложилась бы судьба Атоса, проживи он дольше. В свидетельстве о его смерти, занесенном в регистрационные книги парижской церкви Сен-Сюльпис, сказано: "Препровождение к месту захоронения и погребения преставившегося Армана Атос Дотюбьеля, мушкетера королевской гвардии, найденного вблизи от рынка на Прэ-о-Клер". Формулировка этого лаконичного текста почти не оставляет сомнения, что бравый Атос умер вследствие тяжелого ранения, полученного на дуэли. Деревушка Атос до сих пор существует, она расположена на правом берегу горной реки Олорон между Совтер-де-Беарн и Ораасом.

Портос (фр. Porthos, он же барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон, фр. baron du Vallon de Bracieux de Pierrefonds, личное имя неизвестно) — один из четырех мушкетёров, вымышленный персонаж романа Александра Дюма «Три мушкетёра», а также «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя». У Дюма В «Трёх мушкетёрах» он, как и Атос и Арамис, фигурирует под псевдонимом «Портос». Позже выясняется, что он носит фамилию дю Валлон. В «Двадцати лет спустя» благодаря покупке новых поместий, названия которых присоединяются к его фамилии, его именем становится господин дю Валлон де Брасье де Пьерфон, затем он получает баронский титул. Портос, честный и слегка доверчивый, интересуется только материальным благополучием, наслаждаясь вином, женщинами и пением. Его умение хорошо поесть произвело впечатление даже на Людовика XIV на обеде в Версале. По ходу романов он всё больше похож на гиганта, а его смерть сравнима со смертью титана. Его шпага носит прозвище Бализарда — это имя взято из рыцарского романа «Неистовый Роланд» Ариосто, так называвлся волшебный меч, которым владел Роджеро.

Во времена романа «Три мушкетёра» (около 1627 года) он, очевидно, имел мало земли и других источников дохода. В конечном счёте он смог получить необходимые средства от жены пожилого адвоката Кокнара (с которой у него был роман) для экипировки перед осадой Ла-Рошели. Прототип Весьма неточным прототипом Портоса является мушкетёр Исаак де Порто (фр. Isaac de Portau; 1617—1712) происходивший из беарнской дворянской протестантской семьи. Исаак, потомок Авраама... В парижском музее Карнавале выставлена как символ эпохи короткая сабля. Надпись гласит: "Принадлежала г-ну дю Валлону де Брасье де Пьерфон". Кем был данный господин – неизвестно, но точно не тем самым Портосом. Наш мессир Портос, точнее, Исаак де Порту, происходил из беарнской дворянской протестантской семьи.

Его дед Авраам был распорядителем обедов (тогда это называлось "офицером кухни") при наваррском дворе – так что аппетит литературного Портоса, так сказать, имеет исторические корни. Его отец, также носивший имя Исаак, служил нотариусом при Беарнских Провинциальных штатах. Он женился на демуазель де Броссе и имел от нее дочь Сару. Овдовев, в 1612 г. сочетался вторым браком с Анной д'Аррак, дочерью Бертрана д'Аррака из Гана. Став богатым землевладельцем, отец нашего героя пользовался покровительством благородного сира Жака де Лафосса, королевского наместника в Беарне. В 1619 г. Исаак де Порту выкупил за 6 тыс. франков у Пьера де Л'Эглиза сеньорию Кантор. В 1654 г. поместье было продано – на этот раз за 7 тысяч франков Франсуа д'Андуэну. "Портос" был младшим из его троих детей. По сохранившимся записям историки знают дату и место его крещения – 2 февраля 1617 года. Следующий документально доказанный факт его биографии – вступление в гвардейский полк Дезэссара.

А вот был ли Портос мушкетером – большой вопрос. Историкам, похоже, вообще мало что известно о начале его военной карьеры; гораздо больше сведений о его старшем брате, Жане де Порту. Некоторое время тот был инспектором войск и артиллерии в Беарне, а затем стал секретарем при Антуане III де Грамон-Тулонжеоне (в романе Дюма "Десять лет спустя" другом виконта де Бражелона становится граф де Гиш – сын того самого Грамона).. В 1670 г. герцог де Грамон объявил о смерти "месье де Порту" – т.е. Жана де Порту. Что касается Исаака де Порту, то он досрочно вышел в отставку и уехал в Гасконь. Возможно, это было следствие полученных на войне ранений. В 50-х гг. он занимал незаметную должность хранителя боеприпасов гвардии в крепости Наварранс: эту должность обычно давали недееспособным военным. Портос был женат – к сожалению, мы не знаем имени его жены. Его старший сын Арно родился около 1659 г. (а умер в 1729 г.). Герой Александра Дюма погиб под тяжестью огромной скалы в Бель-Иле, что в Бретани. Реальный Портос умер менее помпезно – 13 июля 1712 г. в По от апоплексического удара в возрасте 95 лет. Его второй сын, Жан де Порту, стал военным моряком.

Еще несколько поколений потомков Портоса верно служили Франции на военной и административной ниве. Его правнучка Элизабет де Порту в апреле 1761 г. вышла замуж за шевалье Антуан де Сегюра, ставшего позже губернатором Советерра. Несостоявшийся барон дю Валлон был бы доволен: его семья породнилась со старинными французскими дворянскими родами Другим прототипом Портоса был отец писателя — генерал Тома-Александр Дюма. Израильский писатель Даниэль Клугер написал роман «Мушкетер», в котором, основываясь на имени Исаак де Порту, выдвигает версию, согласно которой Портос происходил из семьи еврейских беженцев из Португалии и его поведение в Париже во многом было вызвано стремлением скрыть свое «позорное» происхождение: он разговаривает медлительно, чтобы скрыть акцент, и выглядит тугодумом, и т. д. (действительно, в отличие от Атоса и Арамиса Дюма так и не объясняет, почему Портос скрывался под псевдонимом. Действие роман разворачивается до приезда д’Артаньяна в Париж. Писатель Мишель Зивака написал роман «Сын Портоса» в стиле Дюма как продолжение истории мушкетёров. В нём говорится о том, что Портос будучи «инженером» на острове Бель-Иль, завёл тайный роман с прекрасной фермершей Корантиной и у неё уже после гибели Портоса родился сын Жоэль. Сын Портоса становится героем Франции, получает от короля титул шевалье де Локмариа и становится губернатором родного острова.

Арамис (фр. Aramis, он же Рене, шевалье (аббат) д’Эрбле, епископ Ваннский, герцог д’Аламеда, фр. Rene, сhevalier (abbe) d’Herblay, eveque de Vannes, duc d’Alameda) — королевский мушкетёр, генерал иезуитского ордена, вымышленный персонаж романов Александра Дюма «Три мушкетёра», «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя». В вышеперечисленных романах наряду с Атосом и Портосом является другом д'Артаньяна, главного героя книг о мушкетёрах. Происхождение прозвища «Арамис» в книге объясняется словами Базена, его слуги, будто бы это перевернутое имя Симара, одного из демонов. ПРОТОТИП Сельское поместье Портоса в Ланне находится неподалеку от долины Баретту, в которой находится аббатство Арамиц, светским аббатом которого был третий из наших мушкетеров. В расположенной рядом деревеньке Арамиц и сегодня живет всего несколько сот человек. Дюма делает ловкого Арамиса, шевалье д' Эрбле, полуаббатом-полумушкетером, одновременно участвующим и в интригах и в военных действиях, епископом Ванна, генералом ордена иезуитов и, наконец, испанским грандом, герцогом Аламеда... Анри д'Арамиц родился около 1620 года. Он принадлежал к старинному беарнскому роду – наверное, самому дворянскому из всех трех (точнее четырех, учитывая не вполне чистое дворянское происхождение самого д'Артаньяна).

В 1381 г. граф Гастон-Феб де Фуа пожаловал Жану д'Арамицу одноименное аббатство, которое стало наследственной собственностью рода. Во время религиозных войн Арамицы участвовали во всех схватках в Нижней Наварре. Некий капитан гугенотов Пьер д'Арамиц заслужил в этих стычках репутацию бретера. Он был женат на Луизе де Согюи, от которой имел трех детей: Феба, Марию, вышедшую замуж за Жана де Пейрэ и ставшей, таким образом, матерью будущего графа де Тревиля (опять все сходится на бравом капитане), и Шарля, женившегося на Катрин де Раг. После смерти старшего брата Шарль стал главой рода. Он-то и был отцом Анри. Будучи двоюродным братом капитана мушкетеров, Арамис в 1640 г. вступил в его роту. Десять лет спустя мы встречаем его в родных краях, где он в феврале 1650 г. женится на демуазель Жанне де Беарн-Бонасс. В апреле 1654 г., намереваясь вернуться в Париж, он составляет завещание. Через два года он опять приезжает в Беарн, где через 18 лет и умирает. Арамис оставил трех детей: сыновей Армана и Клемана и дочь Луизу.

В книге «Три мушкётера» Арамис описан так: Это был молодой человек лет двадцати двух или двадцати трёх, с простодушным и несколько слащавым выражением лица, с чёрными глазами и румянцем на щеках, покрытых, словно персик осенью, бархатистым пушком. Тонкие усы безупречно правильной линией оттеняли верхнюю губу. Казалось, он избегал опустить руки из страха, что жилы на них могут вздуться. Время от времени он пощипывал мочки ушей, чтобы сохранить их нежную окраску и прозрачность. Говорил он мало и медленно, часто кланялся, смеялся бесшумно, обнажая красивые зубы, за которыми, как и за всей своей внешностью, по-видимому, тщательно ухаживал. Вполне очевидно, что Арамис склонен к некоему позёрству, в компании он любил похвастаться как своим поэтическим талантом, так и знанием латыни. Он производит не слишком серьёзное впечатление, но обладает мужеством и смелостью.

Д’Артаньян после первой встречи с Арамисом даёт ему такую характеристику: «Арамис — сама кротость, олицетворённое изящество. А разве может прийти кому-нибудь в голову назвать Арамиса трусом? Разумеется, нет!» Являя собой противоположность Портосу, Арамис привязан к нему. После гибели Портоса в конце книги «Виконт де Бражелон» Арамис оплакивает его с искренностью, ему к тому времени уже несвойственной. К событиям последней части трилогии Арамис, можно сказать, предаёт идеалы мушкетеров, и д'Артаньян, умирая, говорит такие слова: «Атос, Портос, до скорой встречи. Арамис, прощай навсегда!» Впрочем, существует мнение, что в данном случае переводчик ошибся. Слово «adieu», переведенное как «прощай», в гасконском диалекте имеет в том числе буквальное значение — «a Dieu», «с Богом». Тогда фразу д’Артаньяна можно расценивать как просьбу к Богу поддержать его оставшегося в одиночестве друга, и это значит, что он простил Арамису его роковую ошибку. Тему «подлого иезуитства» Арамиса позже развил писатель Мишель Зевако в своём подражательском романе «Сын Портоса».


Миледи де Винтер Она же Шарлотта Баксон, Анна де Бейль (или Брейль), баронесса Шеффилд, леди Кларик, графиня де Ла Фер. Прототипом миледи послужила, несомненно, Люси Хей (урожденная Перси), графиня Карлайл - известная английская светская дама, вовлеченная во многие интриги периода Английской революции. Дюма прочел о ней у Ларошфуко. Ему очень понравилась история о том, как Люси срезала подвески у герцога Бекингема…

Люси родилась в семье Генри Перси, 9-го графа Нортумберлендского. Став второй женой Джеймса Хея, 1-го графа Карлайла, она заняла прочное место при дворе Карла I. В период гражданского противостояния Люси неоднократно переходила на сторону как короля, так и парламентариев. Что, в конце концов, закончилось ее арестом 21 марта 1649 года и заключением в Тауэр, где она пробыла до 25 сентября 1650. После освобождения она прожила еще десять лет, но не играла заметной роли… Если с Люси более или менее ясно, то с миледи де Винтер понятно далеко не все. Например, почему столько имен у этой роковой дамы?

21-я глава называется “Графиня Винтер”. Между тем, лорд Винтер представляет свою невестку, как Леди Кларик. Явственно прослеживается связь с “Мемуарами” Ларошфуко, из которых Дюма почерпнул историю с подвесками. Ведь Кларик - это переделанное на французский манер имя Карлайл. Леди Кларик упоминается и у Куртиля де Сандра - именно не ней собирался жениться Д’Артаньян. Кстати, “поселяет” свою героиню Дюма на Королевской площади, 6. Место, где в ту эпоху жили известные светские львицы. Сам писатель этот дом тоже неплохо знал. В нем в свое время обитали не менее популярные личности. Например, Виктор Гюго… Миледи состояла в браке с младшим братом лорда Винтера. Имеется в виду, что он носил титул барона Шеффилда. Поэтому, и она именуется в романе баронессой Шеффилд. Однако, и сам лорд Винтер представляется Д’Артаньяну бароном Шеффилдом. Получается, что и он, и его брат - оба являлись баронами. Чего не могло быть ни при каких обстоятельствах, согласно традициям английской аристократии. Впрочем, миледи в любом случае не имела права ни на один из этих титулов. Так как еще ранее (также незаконно) стала женой графа де Ла Фер. И звалась она тогда - Анна де Бейль… Имя Бейль Дюма взял от одной туреньской семьи, к которой принадлежала Жаклин, графиня де Море - давняя пассия Генриха IV. Впоследствии она вышла замуж за графа де Варда. Которого писатель сделал одним из персонажей - любовником миледи де Винтер. Во второй части трилогии сын последней Мордаунт упоминает именно имя Анна де Бейль. Однако, во время суда над миледи в Армантьере Атос перечисляет все ее имена, кроме Анны.

В пьесе “Юность мушкетеров”, написанной Александром Дюма в 1849 году, он пытается задним числом объяснить имя Анна де Бейль (в пьесе - Брейль), как принадлежащее матери миледи…

Родители исчезнувшего Пико, его невеста были в отчаянии. Но все их попытки узнать, что стало с юношей не дали никаких результатов. Пико бесследно исчез. Минуло семь долгих лет. За это время Наполеон был низложен. На троне вновь восседают Бурбоны. Для Пико это означает свободу. Измученного годами заключения, его выпускают на волю. Трудно было узнать в этом до времени состарившемся человеке некогда красивого парня. Темница наложила неизгладимый отпечаток на его внешний вид, сделала его мрачным, суровым, но одновременно и богатым. В крепости один итальянский священник, такой же арестант, как и Пико, завещал ему перед смертью все свое состояние: восемь миллионов франков, вложенных в движимое имущество, два миллиона в драгоценностях и на три миллиона золота. Сокровища эти были спрятаны в потайном месте, которое аббат открыл Пико.

Первым делом, выйдя из тюрьмы, Пико завладевает богатством. А затем посвящает себя целиком выполнению задуманного плана: найти Маргарет и отомстить всем тем, кто был виновен в его аресте и помешал свадьбе. Под именем Жозефа Люше он объявляется в квартале, где некогда жил. Узнает, что прекрасная Маргарет два года его оплакивала, а потом вышла замуж за кабатчика Лупиана — главного, как ему сообщают, виновника несчастья Франсуа Пико. За это время его бывшая невеста стала матерью двоих детей, а ее муж превратился в богатого владельца одного из самых шикарных парижских ресторанов. Кто же остальные виновники карнавальной шутки? Ему советуют обратиться к Антуану Аллю, проживающему в Ниме. Переодевшись монахом, Пико появляется в Ниме и предстает перед владельцем жалкого трактира Аллю. Выдав себя за аббата Балдини — священника из крепости Фенестрель, он заявляет, что явился, чтобы выполнить последнюю волю несчастного Франсуа Пико — выяснить, кто же был повинен в аресте сапожника. При этих словах лжеаббат извлек на свет чудесный бриллиант. «Согласно воле Пико, — заявил он изумленному Аллю, — этот алмаз будет принадлежать вам, если назовете имена злодеев». Не раздумывая, трактирщик отвечает: «донес на него Лупиан. Ему помогали бакалейщик Шамбар и шляпочник Солари».

Пико получил подтверждение виновности Лупиана и имена остальных врагов, вернулся в Париж и под именем Проспер нанялся официантом в ресторан Лупиана. Вскоре здесь он увидел не только бывшую невесту, но и обоих сообщников — Шамбара и Солари. Однажды вечером Шамбар не появился, как обычно, на партии домино, которую по обыкновению играл с Лупианом. Труп бакалейщика с кинжалом в груди нашли на мосту Искусств. На рукоятке было вырезано «номер первый». С тех пор несчастья так и посыпались на голову Лупиана. Его дочь от первого брака, шестнадцатилетнюю красавицу Терезу, совратил некий маркиз Корлано, обладатель солидного состояния. Чтобы предотвратить скандал, решили устроить немедленную свадьбу. Сделать это было тем более легко, что соблазнитель не возражал.

Скандал разразился во время свадебного ужина. Новобрачный не явился к столу. Более того, он вообще исчез. А вскоре из Испании пришло письмо, из которого явствовало, что Корлано не маркиз, а беглый каторжник. Родители невесты вне себя от ужаса. Супругу Лупиана пришлось отправить в деревню — нервы ее оказались совсем расстроенными. К старым бедам прибавляются новые. Дотла сгорают дом и ресторан Лупиана. Что это — несчастный случай или загадочный поджог? Лупиан разорен. Но он и опозорен. Его шалопай сын втянут в компанию бездельников и попадается в краже: двадцать лет каторги — таков приговор суда. Неожиданно в мучениях умирает Солари. К его гробу кто-то прикрепляет записку со словами: «Номер второй». Катастрофа следует за катастрофой. В начале 1820 года от отчаяния умирает Маргарет.

В этот самый момент официант Проспер нагло предлагает купить у Лупиана его дочь Терезу. Гордая красавица становится любовницей слуги. Лупиану начинает казаться, что он сходит с ума. Однажды вечером в саду перед ним вырастает фигура в черной маске таинственный незнакомец произносит: «Я Франсуа Пико, которого ты, Лупиан, засадил в 1807 году за решетку и у которого похитил невесту. Я убил Шамбара и Солари, обесчестил твою дочь и опозорил сына, поджег твой дом и довел тем самым до могилы твою жену. Теперь настал твой черед — ты „номер третий“». Лупиан падает, пронзенный кинжалом. Месть свершилась. Пико остается бежать. Но кто-то хватает его, связывает и уносит. Придя в себя, он видит перед собой Антуана Аллю. Нимский трактирщик давно догадался, что под личиной монаха к нему явился Пико. Тогда он тайно приехал в Париж и все это время был как бы молчаливым соучастником мести сапожника. Теперь за свое молчание он потребовал половину состояния Пико. К удивлению Аллю, тот наотрез отказался. Ни побои, ни угрозы — ничто не могло сломить упорство бывшего, узника Фенестреля. В припадке бешенства Аллю закалывает его. Убийца бежит в Англию. А еще через несколько лет Аллю, чувствуя приближение смерти, призывает католического священника. Он признается ему в совершенных злодеяниях и просит свою исповедь сделать достоянием французской полиции. Так документ попадает в архивы парижской полиции, где с ним и знакомится Жак Пеше. По существу, Дюма надлежит сделать художественное произведение из уголовной хроники. Под его пером сапожник Пико из кровожадного убийцы превратился в неумолимого мстителя...


Аббат Фариа

Человек, известный во Франции как аббат Фариа, родился в Индии близ Гоа в 1756 году. Он был сыном Каэтано Виторино де Фариа и Розы Марии де Соуза. По отцовской линии происходил из рода индийского брамина Анту Синай, который в конце XVI века перешел в христианство. Когда мальчику, которого нарекли именем Хосе Кустодио Фариа, исполнилось пятнадцать лет, отец отправился с ним в Лиссабон, а затем в Рим, где получил звание доктора, а сына пристроил в ватиканский Коллеж Пропаганды. В 1780 году Хосе закончил курс теологии. В Лиссабоне, куда он не преминул вернуться, ему представилась блестящая возможность для карьеры. Его назначили проповедником в королевскую церковь. Произошло это не без помощи отца, который к тому времени стал исповедником королевы.

Но вот наступает 1788 год. И неожиданно отец и сын Фариа спешно покидают Португалию. Что побудило их к бегству? Оба они оказались участниками заговора, возникшего в Гоа в 1787 году. Заговорщики — семнадцать священников — организовали в тот год восстание против португальских иезуитов, имевших огромную власть в Гоа. По существу же это было выступление против гнета колонизаторов. Восставшие намеревались провозгласить Гоа республикой, которая управлялась бы народным советом. Однако восстание было подавлено, а его участники казнены. Такая же участь ожидала и обоих Фариа. Вот почему они не стали медлить, когда получили сведения о провале планов заговорщиков, им удалось спастись бегством. Свои стопы отец и сын направили в Париж. Здесь молодой Хосе встретил революционный 1789 год. Его назначают командиром батальона санкюлотов. А несколько лет спустя пришлось покинуть столицу: ему не простили революционное прошлое. Тогда-то и оказался он на юге, в Марселе где, как уверял позже, стал членом Медицинского общества!

Впрочем подтверждений этому нет. Зато точно известно, что Фариа был профессором Марсельской академии, преподавал в местном лицее и даже поддержал однажды бунт учащихся. После чего его перевели в Ним на должность помощника преподавателя. А отсюда, арестованный наполеоновской полицией, он был доставлен в карете с железными решетками снова в Марсель, где и состоялся суд. Его обвинили в том, что он будто бы является последователем организатора движения «равных» Гракха Бабефа, готовившего восстание бедноты. Столь опасного преступника — самое надежное — поместить в замок Иф. Сюда, в мрачные казематы, и угодил Хосе Фариа. Сколько лет томился он в крепости, точно неизвестно. Освободили его после того, как был низвергнут Наполеон. Хосе получил возможность вернуться в Париж. И вот он уже в столице, где на улице Клиши в доме номер 49 открывается так называемый зал магнетизма. Фариа становится последователем австрийского врача Месмера, открывшего особое состояние человеческого организма и названное им искусственным сомнамбулизмом. Аббат, вспомнив о своих предках браминах, пытался использовать гипноз как средство лечения. В доме на улице Клиши отбоя не было от посетителей, в основном женского пола. Одних приводила сюда надежда на исцеление от недуга; других — возможность себя показать и мир посмотреть; третьих — просто любопытство.

Странная личность аббата, высокий рост и бронзовая кожа, репутация чудодея и врачевателя немало способствовали успеху его предприятия. Очень скоро опыты убедили его в том, что нет ничего сверхъестественного в так называемом сомнамбулизме. Он не прибегал к «магнетическим пассам», не пользовался ни прикосновениями, ни взглядом. Словно маг из восточной сказки, аббат вызывал «магнетические явления» простым словом «спите!». Произносил он его повелительным тоном, предлагая пациенту закрыть глаза и сосредоточиться на сне. Свои опыты он сопровождал разъяснениями. «Не в магнетизере тайна магнетического состояния, а в магнетизируемом — в его воображении, — настаивал он. — Верь и надейся, если хочешь подвергнуться внушению». За четверть века до английского врача Джеймса Бреда он пытался проникнуть в природу гипнотических состояний. Для него не было ничего сверхъестественного в гипнотизме. Тайна его — внушение. Никаких особых сил, свойственных гипнотизерам, не существует.

Фариа впервые заговорил об одинаковой природе сна сомнамбулического и обыкновенного. Об опытах «бронзового аббата» говорила вся столица. Популярность потомка браминов росла день ото дня. Публику привлекали, однако, не теоретические изложения идей аббата, а сами гипнотические сеансы. Церковники с яростью и хулой обрушились на экспериментатора. Хотя Фариа был человеком верующим, он, не колеблясь, встретил нападки теологов, утверждавших, что магнетизм — результат действия флюидов адского происхождения. И все же церковники победили. Их проклятия и наветы заставили клиентов и любопытных забыть дорогу в дом на улице Клиши. Маг и волшебник был вскоре всеми покинут. Без пенсии, сраженный превратностями судьбы, оставленный теми, кто еще недавно ему поклонялся, он оказался в нищете. Чтобы не умереть с голоду, пришлось принять скромный приход. Тогда-то он и написал свою книгу «О причине ясного сна, или исследование природы человека, написанное аббатом Фариа, брамином, доктором теологии». Умер он в нищете в 1819 году.

Странная, таинственная личность… Именно такой персонаж и требовался для романа Дюма. Вывести человека хорошо известного в столице, но пользующегося, как, скажем, граф Сен-Жермен или Калиостро, репутацией кудесника, о котором весь Париж гадал: кто же он на самом деле — индийский маг, ловкий шарлатан или талантливый ученый? Реальный Фариа, португальский прелат превратился на страницах романа Дюма в итальянского аббата, человека широчайшей образованности, ученого и изобретателя, книжника и полиглота, борца за объединение Италии. Герой Дюма, как и аббат из полицейской хроники, — обладатель несметных сокровищ. Но если Пико, наследуя богатство, погибает, так и не раскрыв тайны клада, то Фариа, умирая в камере крепости Иф, завещает свои сокровища юному другу по заключению Эдмону Дантесу. Богатство становится орудием его мести...

Цемах Шабад (1864-1935 гг. ) был не только известным медиком, но и крупным общественным деятелем, сенатором Польши (в межвоенные годы Виленский край входил в состав Польши) . Некролог о его кончине в 1935 году был подписан почти полусотней общественных организаций. Имеет место и иная версия о том, что, кроме Тимофея Осиповича Шабада, существует ещё один прототип доктора Айболита. Якобы, это переведённый и доработанный доктор Дулиттл из книги английского инженера Гью Лофтинга. Находясь на фронте во время Первой мировой войны, он придумал прозаическую сказку для детей о докторе Дулитле, умевшем лечить разных животных, общаться с ними и воевать со своими врагами - злыми пиратами. История доктора Дулитла появилась в 1920 году и через пару месяцев после публикации стала настоящим бестселлером.

Корней Иванович Чуковский, свободно владевший английским языком, возможно, переработал сказку Лофтинга и написал книгу по мотивам "Истории доктора Дулитла", которую назвал "Доктор Айболит". Затем родилась поэма с тем же названием. Чуковский свой пересказ с английского обогатил новыми реалиями и дал герою имя, звучащее как призыв к спасению. Именно в те времена, когда писался "Айболит", миссионер и врач Швейцер самоотверженно лечил в Африке страждущих бедняков, обитателей джунглей. А глядя на тех же зверей, что и в "Айболите", он пережил удивительное чувство уважения ко всему живому (оно есть и в сказке Чуковского) , входящее мало-помалу в основу экологического воспитания во всем мире. Так ли это? Доподлинно не известно, но высказывания Корнея Чуковского, которыми мы располагаем, свидетельствуют об одном прототипе - докторе Цемахе Шабаде. Праправнук доктора Георгий Шабад написал: 'Быть прототипом Айболита приятно, но Айболит - это персонаж Чуковского, он и принадлежит Чуковскому. А нам принадлежит память о Цемахе Шабаде'. Автор памятника скульптор Ромас Квинтас замечает, что имя Айболита сегодня в Литве известно гораздо большему количеству людей, чем имя самого доктора Цемаха Шабада - прототипа памятника.

В 1906 году Остап Шор поступил в мужскую гимназию Илиади. Через много лет Ильф и Петров «определили» сюда Остапа Бендера, который, как утверждают авторы «Золотого теленка», на всю жизнь запомнил «латинские исключения, зазубренные… в третьем классе частной гимназии Илиади». Судя по оценкам, к точным наукам он был склонен больше, чем к гуманитарным (единственная тройка среди тринадцати дисциплин у него была по русскому языку и словесности, а вот по предмету, изучавшему «законы еврейской веры», Шор имел твердую четверку). Зато по законоведению, заметьте, пятерка!
Став студентом физико-математического факультета Новороссийского университета и передумав учиться в этом замечательном вузе, не имея ни гроша в кармане, семнадцатилетний Осип-Остап в 1916 году отправился в Санкт-Петербург, чтобы собственноручно написать заявление о поступлении на механический факультет Технологического института имени императора Николая I. Но, как говорят в Одессе, недолго музыка играла: дело о принятии в число студентов Осипа Шора, начавшееся 13 ноября 1916 года, было закончено 13 сентября 1917— го.
Непризнанный гений. У Шора было множество гениальных идей, но он мечтал найти курицу, которая будет нести ему золотые яйца. И он встретил эту курицу в буквальном смысле. Осип нашел ее на дороге и что-то в ее внешнем виде было неприличное — она была без единого перышка.
Впереди их ожидало прекрасное будущее на сельскохозяйственной выставке. Лысая курица стала знаменитостью. Одесские газеты разнесли весть об удивительном открытие отечественных селекционеров — мечте поваров и домохозяек — курице, которую не надо ощипывать! На это сообщение тут же отреагировала мясная промышленность.
Крупнейшие мясозаводчики прислали в Одессу своих агентов, которые были приглашены в местное научное общество, где седой профессор прочел им длинную лекцию о революции в области птицеводства. В роли профессора выступил переодетый Шор.
Фирма «Идеальная курица» заключила контракты с крупнейшими птицефабриками юга России. Однако в назначенный срок, курицы заказчикам не поступили. Заводчики забили тревогу, но профессора и фирму найти не удалось. Нашли только курицу, у которой на шее болталась записка: «Мы одесские селекционеры вывели еще курицу без головы и костей».
А вот еще несколько «шуток».
30 мая 1918 года Осип Шор праздновал свое 18-тилетие, поздравлять его пришли весьма уважаемые люди — сахарозаводчик Евлампий Кутякин, бандит Васька Косой и раввин местной синагоги Берштейн. Все они обращались к имениннику с большим почтением и благодарили его за гениальные идеи.
Купец Кутякин был обязан Осипу по гроб жизни за то, что тот помог избавиться ему от конкурента купца Розенбаума. Оба они консервировали вино сахаром, и у обоих оно прокисало, не доехав и до Самары. Шор нашептал купцу Розенбауму тайный рецепт — если в вино добавить борной кислоты, то оно не превратиться в уксус, даже доехав до Хабаровска. В результате Розенбаум разорился — у вина оказался такой насыщенный букет, что его не стали пить даже горькие пьяницы.
Банда Васьки Косого давно присмотрела для грабежа банк, но там была огромная двухсоткилограммовая дверь с кодовыми замками, к которой было не подступиться. Только взглянув на здание банка, Осип понял, что дверь открывать не потребуется, нужно только переодеться трубочистами и попасть в банк через печные трубы. Стоит ли говорить, что Шор получил свой процент после осуществленного ограбления.
Но самую остроумною идею он предложил раввину. Берштейн хотел лучшей жизни для своих прихожан, и он по совету Осипа начал продавать места в раю. Для наглядности на стене синагоги был вывешена схема рая, представленная как дорогой пансионат. Внизу был прейскурант, где каждый мог выбрать себе местечко в раю по вкусу и по карману. На взносы желающих раввин отреставрировал синагогу и отремонтировал собственный дом.
Но конечно особого внимания заслуживает его 10-ти месячное путешествие из Москвы в Одессу. Кругом царил хаос, вот и выкручивался безденежный Осип как мог.
Чем он только не промышлял по пути домой! Не умея толком играть в шахматы, несостоявшийся студент представлялся гроссмейстером, не держав ни разу в руках кисти, он устроился художником на пароход, курсировавший с агитационными рейсами, наведывался в различные заведения в качестве пожарного инспектора…
Кроме того, Осип женился на тучной женщине, послужившей прототипом мадам Грицацуевой. Причем сделал он это исключительно из меркантильных соображений — времена были голодные, а она держала лавку. Так и пережил зиму.
«Борзый» опер. Он вернулся в Одессу в самое тяжелое время. За очень короткое время в городе сменилось 14 властей. На улицах вовсю орудовали банды Мишки Япончика. Город утопал в бандитизме. Молодые одесситы начали объединяться в народные дружины под эгидой местной милиции. Осип Шор был физически развитым человеком. Еще в гимназии он увлекался классической борьбой, гиревым спортом и футболом. Жить ему в Одессе было не на что. Поэтому Осип Шор устроился в одну из таких дружин и вскоре стал ведущим оперуполномоченным по борьбе с бандитизмом Одесского уголовного розыска.
Осип Шор налетчиков не щадил, а сопротивлявшихся при задержании бандитов беспощадно ликвидировал. Пойманных допрашивали с таким пристрастием, что они выдавали сообщников пачками. Естественно, Мишка Япончик распорядился «борзого» опера застрелить.
В кафе на Лонжероновской улице произошла знаменитая перестрелка, в ходе которой банда не досчиталась четверых наемных убийц, а Осип Шор не получил даже царапины.
И все же ему отомстили. Бандиты убили его брата, поэта Анатолия Фиолетова. Вычислив убийцу, сыщик лично явился в бандитскую «малину» во Втором Заливном на Пересыпи, выложил именное оружие на стол и спросил: «Кто из вас, подлецов, убил моего брата?». В широком пиджаке, матросской тельняшке и «капитанке» на голове, Шор, страшный и могучий, долго стоял перед кающимся убийцей. А потом …простил его. Всю ночь Остап провел у бандитов. При свете огарков они пили чистый спирт, не разбавляя его водой. Читали стихи убитого поэта и плакали. С первыми лучами солнца Остап спрятал в деревянную кобуру маузер и беспрепятственно ушел, чтобы снова начать борьбу с бандитами не на жизнь, а на смерть.
Гибель брата подействовала на Шора, как и рассчитывали бандиты, угнетающе. Он поклялся не брать больше в руки оружия, уволился из уголовного розыска и уехал в Петроград. Там сразу же (в 1922 г. ) угодил в тюрьму за драку с человеком, оскорбившим его спутницу. В заключении Осип пробыл недолго: его освободили сразу же после поступления сведений из Одессы о его боевом прошлом и стали уговаривать поступить на службу в Петроградский уголовный розыск.
В 1934 году Шор уезжает в Челябинск помогать своему другу Василию Ильичеву, директору тракторного завода, поднимать народное хозяйство. В 37-м Ильичева арестовывают сотрудники НКВД в его служебном кабинете. Остап затевает с ними драку, что было, без сомнения, смелым поступком. Его арестовали, но он опять совершил нечто выдающееся — сбежал. Долгое время скрывался в Ленинграде, а затем перебрался в Москву, где жил у своего одесского приятеля, уже известного автора «Трех толстяков» и «Зависти» Юрия Олеши.
Во время Великой Отечественной войны Остап пытается пробиться в блокадный Ленинград, где находятся его родственники. Это ему не удается. В конце концов из-за всех мучений у него развилась серьезная болезнь — экзема, которая переросла со временем в рак кожи. Больного Остапа эвакуируют в Ташкент, куда эвакуировалась его сестра. Здесь Осипа вылечили.
После войны Остап Шор с сестрой переехал в Москву. Детей у него не было — семьей Осип Вениаминович так и не обзавелся, сестра Эльза Раппопорт (кстати, первая жена Леонида Утесова) работала на «Мосфильме» костюмером-гримером.
Человек мирной профессии. Шор вышел на пенсию по инвалидности, но до последних лет жизни работал проводником поезда Москва-Ташкент. 15 дней он ехал на поезде в Ташкент, 15 дней — обратно в Москву, месяц жил у сестры в столице в крохотной комнатенке, носил потертый макинтош и сандалеты, и по старости лет уже ни с кем не общался.
Он дожил почти до 80 лет и был похоронен на Востряковском кладбище в Москве в 1978 г., перенеся два инфаркта и ослепнув на один глаз.

Став врачом, Джозеф проявил еще несколько своих хороших качеств – он работал очень много, никогда не отказывая людям только потому, что они живут далеко от центра или не имеют возможности сполна расплатиться за лечение. Все это, в конечном счете, сыграло на авторитет молодого терапевта. Он стал очень популярным в Эдинбурге, к его услугам обращалось в том числе и многочисленное семейство Чарльза Дойла, сына известного художника, в котором росло семеро детей (будущий писатель Артур был первенцем).
В те детские годы Артур и предположить не мог, что судьба сведет его с доктором Беллом значительно позже, в 1877 году, когда Дойл во время учебы в Эдинбургском университете будет судорожно выискивать дополнительные источники заработка, чтобы попасть на очередную лекцию профессора Белла. Последний был кумиром у студентов, его часто вспоминали и другие ставшие известными сокурсники Дойла, например, Джеймс Бэрри (будущий автор «Питера Пэна») и Роберт Льюис Стивенсон.
Лекции Белла были очень интересны и познавательны. Профессор приглашал в аудиторию очередного пациента и первым делом интересовался у студентов, кто может прямо сейчас сказать, что это за человек, откуда он прибыл, род его занятий и причина заболевания? Версий было много, но Джозеф терпеливо учил выделять главное. Так, однажды на лекцию явился человек в шляпе с явными признаками лихорадки. Белл пояснил студентам, что поскольку человек забыл снять шляпу, то, скорее всего, он отвык от цивилизованных манер, значит, в последнее время он служил в армии, где принято оставаться в головном уборе для отдания чести. А поскольку у него признаки лихорадки, характерной для Вест-Индии, то прибыл, судя по всему, этот человек из Барбадоса.
Сам того не подозревая, именно доктор Белл стал основателем дедуктивного метода, которым потом будет блистать знаменитый Шерлок Холмс. К слову, профессор обращал особое внимание студентов на характерные привычки и особенности представителя той или иной профессии, скажем, если перед ними был моряк, Белл мог с точностью до региона определить, откуда прибыл тот или иной матрос. А студентам пояснял, что в этом нет ничего сложного, достаточно знать, где и какие татуировки делают моряки. Это и позволит сделать правильный вывод.
Или еще один пример. Для того чтобы точнее определить характер поступков человека, Белл предлагал студентам заняться изучением акцентов, которые употребляются в английской разговорной речи. А зная, уроженцем каких мест является тот или иной пациент, нетрудно установить и его привычки, как вредные, так и полезные.
Поистине щедрым подарком для Артура Конан Дойла стал тот факт, что профессор выделил его из большого отряда студентов и даже предложил место своего ассистента. Это стало очень хорошей школой для Артура, как с точки зрения его медицинского, так и литературного будущего.
О том, что прообразом Шерлока Холмса является именно Джозеф Белл, свидетельствует ряд фактов.
Внешность. Вот как описывал своего героя Дойл: сложение худощавое, рост больше шести футов (более 180 см), тонкий орлиный нос, квадратный, чуть выступающий вперёд подбородок, острый, пронизывающий взгляд, «несколько скрипучий» голос. А вот черты самого Джозефа Белла, данные опять-таки Дойлом: «Белл был весьма замечательным человеком, как внешностью, так и умом. Он был высок, жилист, темноволос, с длинноносым проницательным лицом, внимательными серыми глазами, худыми плечами и дергающейся походкой. У него был резкий голос»
Привычки: вначале, традиционно о Шерлоке Холмсе: «если не было срочной работы, мистер Холмс просыпался поздно. Когда на него находила хандра, он, облачившись в халат мышиного цвета, мог молчать целыми днями. В столь же «жизнерадостном» одеянии он проводил свои бесконечные химические опыты. Остальные халаты – красный и голубоватый – выражали другие состояния души и использовались в самых разных ситуациях. Временами Шерлока Холмса обуревало желание поспорить, тогда, вместо традиционной глиняной, он раскуривал трубку из вишнёвого дерева. Находясь в глубоком раздумье, знаменитый детектив позволял себе грызть ногти. Еда и собственное здоровье интересовали его неразумно мало.»
А вот, что мы знаем о привычках Белла: химические опыты он проводил независимо от того, насколько был загружен в университете и лечебной практике. Курил трубку, иногда на него нападала хандра. Спорить любил, о еде беспокоился мало…
Даты: первый рассказ о приключениях сыщика-консультанта Шерлока Холмса был опубликован 1 декабря 1887 года, как раз к 50-летию Джозефа Белла, которое он отпраздновал на следующий день! Совпадение? Не думаю. Скорее подарок учителю от благодарного ученика.

И еще об одном факте хочется написать. Джозеф Белл очень внимательно следил за литературными трудами Артура Конан Дойла. Самого «прообраза» легендарного сыщика англичане «вычислили» довольно-таки быстро. Но когда ему задавали вопрос: «А правда, что вы являетесь…», Белл неизменно отвечал: «Ну что вы! Где уж мне подняться до таких вершин. А настоящий прообраз Холмса, это, естественно, сам Артур».
А может, и правда? Ведь когда писатель с помощью своего героя распутывал самые загадочные преступления, учебников по криминалистике еще не было. Но не боги горшки обжигают…

Остается добавить, что достопочтенный Джозеф Белл прожил относительно долгую жизнь и скончался 4 октября 1911 года, двух месяцев не дожив до своего 74-летия. А чтобы не заканчивать на грустной ноте, приведу один из многочисленных афоризмов Шерлока Холмса:
Вы видите всё, но не даёте себе труда поразмыслить над тем, что вы видите!»
Эти слова очень часто произносил в жизни и Джозеф Белл…

Поначалу плавание проходило без особых приключений, если не считать смерти капитана судна. Дампир назначил нового капитана — Томаса Стредлинга, отличавшегося тяжелым характером и невзлюбившего Селькирка с самого начала. Став капитаном, он придирался к боцману, и между ними часто вспыхивали тяжелые ссоры. В 1704 году корабль достиг архипелага Хуан-Фернандес, расположенного в 700 километрах от Чилийского побережья. Здесь Дампир рассчитывал пополнить запасы пресной воды. Отношения между Селькирком и Стредлингом к тому времени были испорчены окончательно. Неизвестно почему — по своей воле или приказу капитана — Селькирк был высажен на один из островов архипелага. В судовом журнале было записано, что Александр Селькирк по собственному желанию покинул корабль, но как это было на самом деле — никто не знает.

Так или иначе, но Селькирк получил шлюпку, запасы еды, ружье, порох и пули, табак, топор, нож и котел и даже Библию и отправился на небольшой необитаемый остров Мас-а-Тьерра. В эти широты часто заходили корабли, что давало шотландцу надежду вернуться домой в ближайшем времени. Он высадился на острове и начал обустройство своей новой жизни — в полном одиночестве. Оказалось, что на Мас-а-Тьерре обитает множество диких коз, и пока у Селькирка есть пули и порох, голодная смерть ему не грозит. Но корабли все не появлялись, и тогда моряку пришлось задуматься о будущем — вдруг спасительное судно так и не подойдет к архипелагу. Селькирк начал исследовать свой остров более тщательно. Выяснилось, что его размеры — 20 километров в длину и 5 в ширину.

Остров покрывала густая растительность, в которой обитали разные птицы и мелкая живность. На берегу водились тюлени и черепахи. В море имелась различная рыба и лангусты. Голод Селькирку не грозил, но его начало мучить одиночество. Появился страх, что судно никогда не придет и он обречен провести здесь всю свою жизнь. Все чаще Селькирк жалел, что не сумел поладить с капитаном и потому оказался здесь... Впрочем, моряк не знал, что «Сэнкпор» вскоре после того, как он его покинул, потерпел крушение, и команда погибла. Селькирк каждый день взбирался на самую высокую гору острова и часами всматривался в безжизненный горизонт. Но судно все не появлялось, и моряк начал заниматься другими делами. Он построил две хижины из бревен и листьев и тщательно оборудовал их.

В одной из хижин он спал и отдыхал, а вторая служила ему кухней. Шло время, быт постепенно налаживался, но таяли запасы пороха и, кроме того, износилась одежда. Тогда Селькирк при помощи ржавого гвоздя сшил себе одежду из козьих шкур. Посуду Селькирк делал себе из кокосовых орехов, мастерил из дерева полочки и сундуки, в которых хранил свою утварь. Огонь он научился добывать трением, но с мясом начались проблемы — порох закончился и убивать коз стало невозможно. Селькирк пробовал ловить их голыми руками, но козы бегали быстрее. Однажды во время охоты, пытаясь поймать козу, моряк сорвался в пропасть и трое суток пролежал там без сознания. После этого шотландец стал подрезать у козлят сухожилия ног, отчего те утрачивали резвость и становились более доступными для безоружного охотника. Настоящим бедствием для него стали крысы, которые во множестве развелись на острове. Они сновали по хижине, грызли все, что могли. К счастью, на острове водились одичавшие кошки, попавшие на него с кораблей.

Селькирк начал приручать этих диких животных, что у него успешно получалось. Постепенно моряк привык к своему положению. Здоровый климат и каждодневный труд укрепили его силы и здоровье. Он уже не испытывал тех мук одиночества, которые одолевали его в начале пребывания на острове. Прошло более четырех лет, и в начале 1709 года одиночество Селькирка наконец было нарушено. 31 января он увидел парус на горизонте — к острову приближался корабль. От него отчалила шлюпка с матросами, которые начали деловито грести прямо к острову. Это были первые люди, которых видел Селькирк после стольких лет. Матросы были ошеломлены, встретив на диком берегу человека, заросшего волосами, одетого в козьи шкуры, который не мог сказать ни слова, а только мычал — Селькирк почти разучился говорить- Его забрали на борт корабля — британского судна «Дьюк».

Только спустя несколько дней шотландец смог рассказать, кто он такой и что с ним произошло. 14 февраля судно снялось с якоря и отправилось в путь — «Дьюк» совершал длительный и опасный рейд по семи морям. Поэтому сразу отправиться домой Селькирку не довелось — на «Дьюке» ему пришлось обойти вокруг света. И только спустя тридцать три месяца, 14 октября 1711 года, он вернулся в Англию, став к этому времени капитаном захваченного во время похода парусника «Инкриз». Когда лондонцы узнали о похождениях их земляка, Селькирк стал популярной личностью английской столицы. Но немногословный, не умевший красочно и ярко рассказывать о пережитом, он быстро наскучил публике. Тогда он уехал в свой родной Ларго. Встретили его здесь поначалу радушно. Потом отношение к нему изменилось. Пребывание на острове не прошло бесследно: мрачный вид и угрюмый взгляд Селькирка отпугивали людей, молчаливость и замкнутость раздражали.

Спустя несколько лет Селькирк вернулся на флот, стал лейтенантом «на службе его величества короля Великобритании». Ему поручили командовать кораблем «Уэймаус». Во время очередного плавания к берегам Западной Африки в 1720 году Селькирк умер от тропической лихорадки и был похоронен с воинскими почестями. Остров, на котором моряк прожил несколько лет, сейчас называется островом Робинзона. А соседний с ним остров носит имя Александра Селькирка. Интересно, что совсем недавно, в 2008 году, на острове Робинзона учеными британского Общества постсредневековой археологии было впервые обнаружено место стоянки Александра Селькирка — остатки двух хижин и наблюдательный пункт, стоя на котором, он смотрел на море в надежде увидеть парус...

Известно, что свой роман (первоначально – новеллу) «Франкенштейн, или Современный Прометей» Мэри Шелли написала практически на спор. Однажды дождливым вечером 1816 года в доме на берегу Женевского озера собралась интересная компания. Кроме самой Мэри там были... Поэт Джордж Гордон Байрон, имевший к тому времени не только литературную, но и скандальную славу, связанную, в частности, с таинственными причинами развода. Его жена – Анна Изабелла Байрон, не прожив с поэтом и года, сбежала с ребенком к своему отцу. Поэт Перси Биши Шелли – сторонник свободной любви. Будучи женатым, он сманил 16-летнюю Мэри из дома, как ранее свою первую жену, тоже 16-летнюю Гарриэт Уэстбрук, «спасая ее от тирании отца». Сама Мэри Шелли происходила, кстати, из весьма вольнодумной семьи. Ее отец был философом и воинствующим атеистом, а мать – одной из первых феминисток. Личный врач Байрона – Джон Уильям Полидори, прославившийся тем, что после разрыва с Байроном издал под его именем первое произведение о вампирах на английском языке – повесть «Вампир».

И вот эти молодые свободные, пожалуй, свободные даже для нашего времени, умы развлекались, рассказывая друг другу разнообразные страшные истории, среди которых была одна о неком ученом, который при помощи электрических разрядов вызывал сокращения мертвых мышц. Имя этого ученого – Эразм Дарвин. Эразм Дарвин, живший во второй половине XVIII века, теряется в сиянии своего всемирно известного внука – Чарлза Дарвина, хотя именно дедушка Дарвин был родоначальником учения о борьбе за существование и эволюции животного мира под воздействием окружающей среды. Эразм Дарвин придавал большое значение теории полового отбора или, если хотите – любви. Причем не только среди людей, но и среди растений. Вторая часть его поэмы «Ботанический сад» так и называется – «Любовь растений». Да, Эразм Дарвин был еще и поэтом. А еще он был практиковавшим врачом, снискавшим всеобщее уважение, был сторонником женского образования и если выступал против морали, то не тогда, когда она мешает получению наслаждений, а тогда, когда она извращает человеческую природу. Вот его высказывание по поводу женщины, умертвившей своего незаконнорожденного ребенка: «Женщины, совершившие подобное противоестественное преступление, вызывают к себе нашу глубочайшую жалость; их воспитание породило в них столько скромности или чувства стыда, что это искусственное чувство извратило подлинные инстинкты природы! Какую душевную боль должны были они пережить, какое страдание! – и это в то самое время, которое, после мук разрешения от бремени, сама природа предназначила им для сладостного утешения кормить грудью маленькое беспомощное дитя…»

Сам Эразм Дарвин имел то ли двенадцать, то ли четырнадцать детей, из которых двое были именно незаконнорожденными, но которых он воспитывал наравне с остальными, не обращая никакого внимания на общественное мнение. Эразм Дарвин за 100 лет до Жюля Верна предсказал появление подводных лодок. А так же утверждал, что вселенная появилась в результате большого взрыва, что жизнь самозародилась в океане, предсказал ракетный двигатель на водороде и кислороде и другие удивительные и «скандальные» для того времени вещи. Скандальные – в прямом смысле: его книга «Зоономия, или Законы органической жизни» в 1816 году, через четырнадцать лет после смерти автора, была внесена в католический Индекс запрещенных книг. И вот этот умный, добрый, любвеобильный человек и есть истерзанный плодами своего разума Виктор Франкенштейн? В чем, простите за суконное выражение, проблематика романа Мэри Шелли? В том, что человек, рискнувший соперничать с богом в творении, не смог сравняться с ним в любви к своему творению. В том, что любовь к человечеству – это опасная разновидность эгоизма. И что любить конкретного человека всегда труднее.

Учитывая нравы собеседников Мэри Шелли на берегах Женевского озера, логично предположить, что эти призывы были адресованы именно к ним. Как показала история – безуспешно. Однако связка ученый-богоборец-злодей закрепилась прочно и надолго. И если в XIX веке она носила символический характер, то в ХХ – воплотилась в жизнь всерьез. И оказалась настолько дикой и страшной, что ни у одного художника не хватило духа описать, например, внутренний мир Йозефа Менгеле – Ангела Смерти из Освенцима. Тема попросту схлопнулась – образ ученого-злодея был вытеснен на периферию комического жанра. И теперь научному сообществу приходится вести разъяснительную работу, результатами которой, к нашей неописуемой радости, становятся отличные научно-популярные фильмы и замечательные книжки.

Британский журналист Ян Флеминг в годы Второй мировой войны служил личным помощником шефа разведки британского королевского флота. В возрасте 42 лет, выйдя в отставку и переехав на Ямайку, Флеминг от нечего делать стал придумывать и записывать приключения непобедимого агента британской секретной службы. Имя своему персонажу он дал в честь автора прочитанной незадолго до того книжки "Птицы Вест-Индии", орнитолога Джеймса Бонда. Говорят, настоящий Бонд был так оскорблен тем, что его именем назвали шпиона, что окрестил довольно непривлекательную на вид птицу, которую обнаружил на Карибских островах, "Флемингом".

Порядковый номер Бонда в перечне агентов — 007 — Флеминг позаимствовал у английского шпиона Джона Ди, служившего королеве Елизавете I. Свои донесения государыне тот подписывал так называемым глифом, представлявшим собой два кружка и угловую скобку, напоминающую цифру 7.

Бонд числился офицером британской спецслужбы MI-6, командором запаса Королевского военного флота и кавалером Ордена Святого Михаила и Святого Георгия. В романах приводилась и родословная секретного агента: его родителями являлись шотландец Эндрю Бонд и швейцарка Моник Делакруа. В новелле "На секретной службе Ее Величества" упоминается о фамильном девизе семьи Бондов: "Orbis non sufficit" ("И целого мира мало"), который впоследствии превратится в название одной из серий "бондианы".

Некоторые исследователи полагают, что Джеймс Бонд представляет собой романтизированный образ самого автора. Об этом свидетельствует то, что оба учились в одних и тех же учебных заведениях, оба дослужились на флоте до командора, оба имеют похожие вкусы и привычки, к примеру, обожают яичницу и кофе. И, наконец, оба неисправимые ловеласы. Впрочем, любой литературный персонаж в той или иной степени отражает "я" своего автора.

Интересно, что Флеминг не воспринимал книги о Бонде и самого героя всерьез. "Если у кого-то есть хоть грамм ума, то он вряд ли станет всерьез рассуждать о таком герое, как Бонд", — пишет он своему собрату по перу, известному автору детективных романов Раймонду Чандлеру. Тем не менее, он выпустил полтора десятка романов о похождениях "агента 007", разошедшихся тиражом около 40 миллионов экземпляров и неоднократно экранизировавшихся.

Между тем, исследователи усердно занимаются поисками прототипов Бонда. Так, в 2010 году профессор Кит Джеффри из университета Квинс, изучив архивы MI-6 с 1909 по 1949 год, пришел к заключению, что Бонд был "списан" с Уилфрида Дандердейла, которого Флеминг хорошо знал.

Недавно вышла в свет книга британского историка Софи Джексон под названием "Белый кролик Черчилля. Подлинная история реального Джеймса Бонда". Автор утверждает, что Бонд вовсе не являлся полностью вымышленным персонажем: у него был прототип по имени Эдвард Йео-Томас, носивший кодовую кличку "Белый Кролик". Он служил тайным агентом контрразведки во время Второй мировой. Как и Бонд, Йео-Томас прославился безжалостным уничтожением врагов и любовью к женщинам, а также многочисленными приключениями.

Так, ему доводилось трижды высаживаться с парашютом в оккупированной Франции, а затем лично отчитываться об этом перед Уинстоном Черчиллем. Однажды Эдварда захватили сотрудники гестапо. Его отправили в Бухенвальд, но отважному агенту удалось бежать и добраться до союзников.

Софи Джексон выяснила, что Флемингу приходилось встречаться с Йео-Томасом и ему были известны фрагменты биографии "Белого Кролика". Многие эпизоды "бондианы" писатель позаимствовал именно оттуда. Так, в романе "Из России с любовью" Джеймс Бонд обнаруживает, что его сосед по столу в вагоне-ресторане — вражеский агент. А Йео-Томасу как-то пришлось обедать за одним столом с шефом лионского отделения гестапо Клаусом Барбье по прозвищу Лионский мясник.

Кроме того, оба агента — настоящий и вымышленный — используют одни и те же способы скрываться от врагов — прячутся в катафалк, маскируются, душат охранника.

Отношения Йео-Томаса с женщинами всегда были запутанными, как и у Бонда. Так, он долго жил с Барбарой, которую повстречал во время войны, хотя она сменила свою фамилию на его, но не мог официально жениться на ней, так как у него имелась законная супруга, француженка Лилиан, оставшаяся на оккупированной территории.

Война не прошла для Йео-Томаса даром: в мирные годы его стали терзать повторяющиеся кошмары, связанные с его прошлым в контрразведке. Поэтому он был отправлен командованием в отставку по причине "психической неуравновешенности". Эдвард Йео-Томас скончался в 1964 году в возрасте 62 лет. А Джеймс Бонд на экране "жив" до сих пор.

http://www.yoki.ru/creatiff/cinema/26-0 ... 80-bond-0/