Специально для посетителей и читателей портала Владмама, наш добрый друг, писатель Ольга Маховская, выбрала для публикации на страницах нашего ресурса фрагмент из своей новой книги «Любовь выбирает отчаянных» (Издательство «Эксмо», 2014 год)

«Одна с ребенком» — так можно было бы обозначить главную героиню серии романов психолога Ольги Маховской, которые вышли пока в двух книжках «Зависть как повод для нежности» и «Любовь выбирает отчаянных». Несмотря на то, что по статистике, большинство разведенных женщин остаются с детьми и потом никогда не выходят замуж, жизнь и проблемы таких героинь замалчиваются. Как предполагает широкая общественность, и как надеется сама женщина, это состояние временное. О нем не хочется говорить вслух и не очень хочется думать. А как живут и справляются другие женщины? Истории из реальной жизни, оформленные в романы и прокомментированные профессиональным психологом, придадут вам сил и подскажут решения.

Ольга Маховская, психолог

Сегодня я расскажу мужскую историю про море, любовь и женщин. Более того, моим клиентом был настоящий капитан дальнего плавания в отставке: молодой, на мой вкус, 51 год, красивый, суровый, мужественный, жесткий. Крепкого телосложения, «квадратный», прическа — ершистый ежик с проседью, серые лучистые глаза — как два тумана — внешне вот такой мужик! Напряженность, с которой он держался, указывала на то, что передо мной стоял хоть и абсолютно положительный, но бескомпромиссный, ревнивый экземпляр, из тех, про кого говорят: «Не курит, не пьет, и жить не дает».

Звали его Константином. Как будто в честь своего кинематографического прототипа: «И Константин берет гитару и тихим голосом поет: „Я вам не скажу за всю Одессу…“» Собственно, события и происходили в Одессе. Но этот не пел. Этот чеканил. Как скала, холодный, агрессивный, нулевая маневренность, из-за чего и нулевая видимость за бортом…

Что привело морского волка искать утешения у психолога? Психологов обычно не любят военные и моряки. С точки зрения человека сильного и волевого, психологи только поощряют человеческие слабости и балуют бездельников, вместо того, чтобы их тренировать и закалять.

Повод для визита Константина был совершенно анекдотический: ему пригрезилось, что пока он плавал, на что ушло больше тридцати лет, жена ему изменила, и соответственно, его родная дочь Саша — вовсе ему и не дочь, а так, нахлебница и нахалка.

Критической точкой кипения стала утренняя ссора между Константином и дочкой. Саша — его дочь, девушка 17 лет, заканчивает школу. Красивая, дебелая девица, которая больше интересуется своей внешностью, чем учебой, со слов отца, конечно.

Сегодня он вернулся домой в полдень после каких-то дел в городе (Константин только что вышел на пенсию и пока не работал) и застал дочь Сашу еще спящей в кровати.

— Одну? — уточнила я.

— А с кем же еще? — отшатнулся Константин.

Зачем я спросила. Теперь будет третировать своей ревностью и дочку, а не только жену.

— Это мог быть молодой человек, например… — аккуратно намекнула я.

— Вы с ума сошли! Я б его убил,— ответил коротко и весомо.

Точно, убил бы: одним резким тычком.

— Ну, это не ко мне, это к киллеру, а потом к милиционеру… — мне что-то стало не по себе от его агрессии.

Капитан закипел, как самовар, а мне стало понятно, что долго мы не продержимся. Драить палубу меня он не отправит, конечно, но покомандовать попробует, а я это не люблю с детства: папа был морским офицером, ходил на торговых судах под флагом того же Одесского мореходства.

Насколько я поняла, Константин разбудил мирно спящую Сашу, наверное, с каким-то плюшевым мишкой в обнимку, и стал кричать и ругаться за то, что та снова не пошла в школу. Саша, естественно, возмутилась, потому что отец зашел в ее спальню без спроса и стука, уперлась, и в знак протеста стала кричать, что это не его дело, с кем и как она проводит время.

С отцом так разговаривать было нельзя! Девочка дала маху. У него сто человек по линейке ходили, команда работала, как часы.

Ссора быстро достигла апогея. Константин обозвал ее бездельницей и тунеядкой, а Саша, давно заплывшая за буек и здорово рискующая здоровьем, заорала:

— Лучше бы ты не вернулся из плавания! Мы нормально без тебя жили.

Константин не выдержал, ударил дочку по лицу, швырнул ее на пол и вышел из спальни весь на нервах.

Видно, ему не очень-то было по себе от того, что пришлось поднять руку на дочь.

Мне бы выпить с капитаном — уж больно он напряжен. Дочка нанесла ему смертельную обиду. Он и так переживал выход на берег как снижение своего статуса, а тут еще его малолетки будут пинать.

— Хотите коньяку? — спросила я его по-дружески тепло.

— Нет,— отрезал капитан, и вдруг по-детски беспомощно разрыдался.

Сильные люди, про которых говорят «из кремня», очень сентиментальны. Они выдерживают штормы и бури, но стоит к ним обратиться тихо, по-матерински, что-то внутри у них обрывается, и все сдерживаемые так долго эмоции, все невысказанные слова, прорываются лавиной. Его трясло в рыданиях от обиды: за что? Он понимает, что воспитанием дочери толком не занимался, но он же ради них жизнью рисковал. Константину уже казалось, что он живет в чужой семье. Раньше его ждали, ценили, встречали-провожали, а теперь он мешает и жене, и дочери. Неужели все из-за того, что он не работает?

— Кто ваша жена? — нужно было прояснять обстановку.

— Валя?

По интонации было понятно, что Валя — это все, что у него сейчас есть.

Валя была по образованию бухгалтером, но из тихих, конторских работниц, которых больше всего интересует свой дом и семья. Она и работает в ЖЭКе, к которому принадлежал их дом. «Аккуратная женщина, слегка за сорок» — отрекомендовал ее капитан.

— Как может такая милая и любящая женщина изменять? Все, что вы рассказали, как раз говорит о том, что она — одна из самых преданных и спокойных жен, которые терпеливо ждут и любят, несмотря ни на что. Идеальная жена.

— Видите ли, по молодости я сильно гулял. Дурной был, девчонки на шею вешались, сами понимаете, форма! Скрыть это было невозможно: дома не ночевал. Но потом как отрезало. Стали ходить во Вьетнам и на Кубу, под бомбежками американцев. Жалеть ее стал. Я-то знаю, что со мной и как, а она ночи не спит, переживает. Ждет. Я бы не смог. Ну, она и могла сходить на сторону, из чувства мести,— делился своими страхами Константин.— Не родная мне Сашка дочь, чувствую я. Крупная такая, глазищи серые, жесткая!

— Пока все совпадает. Крупные они из-за акселерации. Откормленные, как бройлеры. Агрессивная она же из-за того, что пристаете. Она думала, вы придете, побалуете ее немного, а вы ее как юнгу стали воспитывать, дрессировать. С девочками так нельзя. Их больше, чем мальчиков любить надо и ласкать,— я пыталась обрисовать совсем другую картину.— Да и жену тоже. Вы ее вроде любите, а ведете себя очень холодно. А главное, приписываете ей свои же грехи. В психологии это называется проекцией.

Я надеялась, что научный подход перевесит доморощенные теории капитана.

Подозрение, что жены им изменяют — это беда моряков и дальнобойщиков. Сами, немало попользовавшись удаленностью своих маршрутов от дома, они начинают подумывать, что их супруги тоже не сидели, сложа руки и потупив взор, более того, некоторые из них считают это даже нормальным. Только чтоб никто не знал. У нас вообще гуляет не тот, кто систематически ходит на сторону, а тот, о ком слухи ходят, а так, ничего, можно… Конечно, родить от чужого, по мнению капитана, это уже было слишком…

— Да с чего вы взяли, что она родила от другого?!! — похоже Константин фиксировался на супружеской измене.

В качестве аргумента против родства со своей дочкой он привел и недавний случай позднего возвращения Сашки с вечеринки. Он ждал ее с ремнем, час ночи, на улице шпана, а она явилась веселая, и, увидев его с таким предметом, расхохоталась в лицо:

— Папка! Поздно уже ремнем воспитывать.

Он сорвал с нее бусы, попытался растоптать ногами. Поскользнулся на бусине, нелепо завалился перед смеющейся девушкой. Было уже не до ремня. Но насмешка девчонки задела героя дальних странствий.

Я и здесь увидела только типичные проблемы отцов и детей.

Поскольку отца постоянно не было дома, нормальной психологической связи между членами семьи пока не сложилось.

— Ваши подозрения могут травмировать жену и дочку, привести к полному отчуждению в семье. Вы уж решите для себя, хотите вы семье ада или рая?

Константин вспомнил, между прочим, и трогательные моменты его семейной жизни.

— Звонок в дверь, Валентина открывает. На пороге я в капитанской форме. Валентина зовет Сашу. Саша выскакивает и бросается меня обнимать. Тогда она была еще маленькой.

Сцена идеальных отношений: он — герой, его ждут и любят.

— Дети не могут быть все время маленькими, и каждый раз бросаться на шею с криками: «Папка!» Вы переживаете «синдром символического присутствия «— когда все в доме привыкли к тому, что вас нет в доме, а вы, как призрак, ходите по квартире, живой и невредимый, символ, а не человек. Нужно набраться терпения и выстроить реальные отношения в семье заново.

Я даже предложила Константину помочь ему поговорить с женой, помочь гармонизировать отношения в семье.

Но Константин ждал другого. Он был уверен в том, что психологи госпитализируют непослушных граждан, и надеялся усмирить таким образом дочь, а если я и этого не делаю, то не понятно, зачем психологи вообще нужны, и тогда он пошел себе прокладывать другой курс.

Беседу он скомкал, потому что жанр доверительного разговора с чужой теткой его, как бы это точней сформулировать, унижал, что ли. Да и я, признаюсь, не испытывала особого энтузиазма гасить чужие бредни. Никого диагностировать и госпитализировать я не хотела, да и не могла.

Девчонку было жалко, ну да скоро сбежит из дома, с папиным-то характером.

Однако мой капитан ненадолго скрылся за горизонтом.