Он что-то соврал родителям об отмене первых уроков. До школы пять минут спокойным шагом — пришел как раз на четвертый урок. Десять минут как он уже начался. Он просто постучал, учитель открыл дверь…Он зашел в класс и сразу два раза выстрелил в упор.

Февральское известие о том, что в наших школах стреляют и берут заложников, облетело все каналы и колонки газет: «Подросток застрелил учителя».

Первая нормальная реакция людей — страх за жизни детей. Страх, как ощущение уязвимости того, что днем раньше считал надежным и безопасным. Но это первый страх. Некоторое время спустя важно определиться с другим страхом — страхом родителей. Речь идет о вытесняемом страхе непонимания происходящего с подростками. Хочется предпринять попытки предотвратить подобное в будущем, но как? Проверить охрану в школах? Прямолинейно и упрощенно. Необходимо войти в мир кошмарных снов Сергея Гордеева. Понять природу этих снов. Тем более, что его кошмарные сны созвучны снам многих и многих старшеклассников. Нам стоит набраться мужества, чтобы быть честными с самими собой. Чтобы каждый родитель постарался первым сделать шаг к пониманию и сближению со своим взрослым ребенком. Давайте поговорим об этом?

Позиция первая: он хотел умереть

Мне знакомо выражение лица взрослых, когда они слышат о том, что подростки (или маленькие дети) размышляют о смерти, эта тема для них важна, она ярко окрашена эмоционально. Крайне важна. Легкое потрясение либо внутреннюю отстраненность вызывают образы настолько далекие в сознании, несопоставимые — дети и смерть. Дети-самоубийцы. И таких детей много. Слишком много для того, чтобы игнорировать происходящее с ними. По одним оценкам лишь в 2012 году полторы тысячи детей покончили жизнь самоубийством.

…На допросе Сергей Гордеев был подавлен и говорил о том, что жалеет, мол, не успел себя убить — теперь придется предстать перед судом. И это его пугает. Тогда ему казалось, что все сделано правильно и только остается покончить с собой.

При всей очевидности вины подростка, расстрелявшего учителя на глазах одноклассников, вопрос его вины с психологической точки зрения неоднозначен.

Неуравновешенность подростков естественна, но когда речь заходит о преступлении, следует искать социальные причины. Нам, родителям, следует брать на себя вину за то, что происходит с нашими детьми. Преступление значится в этом списке. Чтобы подросток взял оружие и пошел на преступление, его нужно довести до состояния, когда бы он захотел расстаться с жизнью. Чем же не мила жизнь детям из благополучных семей?

Мы столько раз слышали о неблагополучных семьях, что информация о том, что подросток-убийца — из благополучной семьи, отличник и почти медалист — вызывает в нас диссонанс. Вот и соседка рассказывает о вежливом мальчике, который всегда здоровается. Да и родители — «люди приличные, в квартире все солидно». В комнате Сергея компьютер, музыкальная аппаратура, много игрушек, машинки. Небольшие иконки — образа. Во время обыска отец сидит, обхватив голову руками, а мама плачет на кухне. Жизнь раскололась на «до» и «после». И непонятно, что будет дальше, как с этим жить? У него все было…Чего ему не хватало? Главное — учись…

Их сыну грозит срок заключения, но самое страшное в том, что он остается потенциальным самоубийцей. Другое дело, что этого не замечали сами родители. Они так мало знали о своем сыне…

Очевидно, родители Сергея испытали шок от разрушения иллюзии внешнего благополучия. Сын ждал, что они придут в суд, но они не пришли. Отключили телефоны и не выходили на связь. Он стал их позором? Однако, чуть позже наняли адвоката, ведь он — их сын.

Позиция вторая: учебный кошмар

Ирреальность происходящего давит. В этой истории — и подавно. Однако, подростки все чаще оказываются в смутном смешанном состоянии сна и реальности. Виртуальность существования. Отчасти этому способствует компьютерный мир, но не только.

Как отличить сон и реальность? Не так уж просто, если задуматься. Ведь во сне мы тоже ходим, действуем.

Постоянные уроки и мысли об уроках невыученных — это кошмар подростка, обремененного амбициозными требованиями родителей.

Ежедневная рутина, серые будни. Не с кем поговорить… Только учеба… И будущее. Из всего будущего очевидны лишь экзамены. Университет уже кажется нереальным и далеким. Там, может быть, и больше свободы, но сначала нужно сдать экзамены, получить медали, победить на олимпиадах.

Жизнь его похожа на сон уже потому, что хочется спать, спрятать голову. Скука. Завтра будет то же самое. Мечта — это тоже сон, но только о будущем.

Подростки из благополучных семей очень часто находятся под давлением своих образованных родителей. Четверки и (не дай Бог!) тройки по одному из предметов исправляются с репетиторами. Домашнее пребывание заполнено уроками до позднего вечера, что все чаще становится нормой. Подросток слышит бесконечные тирады родителей о том, что значит образование для него, как ему необходима медаль, что его будущее без отличного образования — ничто. Четверка — проблема. Тройка — катастрофа!

Позиция третья: отношения с отцом

Каким был Сергей? Для одноклассников он был замкнутым юношей, который плакал из-за плохих оценок в младших классах. Как клеймо выглядит другая оценка ребят: хоть и отличник, но никому не интересен. Человек-тень. Сверстники чутко реагируют друг на друга, к их метким оценкам стоит прислушаться. Они столь же беспощадны в своих оценках. Но далеко не все в этой истории может определяться отношением к учебе и коммуникабельностью.

Произошло то, что довольно часто происходит, когда любимый мамин сын, творческий и нежный, начинает взрослеть. Взгляд подростка встречается с суровым взглядом отца. Отныне ему придется соответствовать мужским требованиям отца. Что видел взрослый мужчина, бросая взгляд на подрастающего сына? Худой, замкнутый, боязливый, драться не умеет. Девочками не интересуется. Да, требуем, чтобы учился, но одними успехами на олимпиадах не обойтись. Мужик должен расти!

Согласна, что на первый взгляд так и должно быть — отец прав, под его требованиями подпишется большинство отцов. Если говорить в общем — да, но в каждой семье следует исходить не из общих соображений, а из понимания своего сына, в первую очередь.

Новые требования родителя к сыну, который старается быть «лучшим во всем», приводят его в секцию самбо, что развить свое физически слабое тело. Отец, бывший сотрудник спецслужб, учит сына стрелять, вывозит его на стрельбища. Сдержанно хвалит за успехи, но сын гордится оценкой отца.

Культ оружия в семье бывшего сотрудника спецслужб существовал. Во время обыска нашли еще два ружья. Отец называл себя охотником, показывал разрешения. Можно лишь представить, насколько важно было мальчику выглядеть достойно в глазах отца. Сдаться захватившего заложников сына уговорил тоже отец. Сделать это мог только ОН. Отец «обезвредил» сына, от рук которого уже погибло два человека, и был ранен еще один.

Отец воспитывал героя, а воспитал преступника. Где, в таком случае, та грань, когда отличник и гордость родителей превращается в убийцу?

Есть такая беда в семьях офицеров, пусть даже и бывших. Слишком жесткое подчинение детей, привычка раздавать указания вместо нормального общения — агрессивная, резкая реакция на непослушание, неповиновение. Так его учили, но хорошо бы знать меру. А прочувствовать ту самую меру можно лишь хорошо зная своего сына. Это жизненно важно, чтобы не сломать ранимого парня, который изо всех сил хочет соответствовать ожиданиям отца, но так похож на маму. Холодность родителей и одиночество парня проявились и в том, как долго они размышляли прежде, чем прийти к нему на помощь.

Мамино изнеживающее воспитание слишком резко и противоречиво встретилось с жестким воспитанием отца. Причем, доверия к подростку в той семье не было. Иначе как объяснить, что спортсмена, взрослого парня постоянно контролировали, провожая и встречая? Чрезмерно жесткий контроль может привести к нервному срыву. Длительное воздействие такого характера может привести к нарушениям в психике.

Как ни грустно, но именно неадекватность Сергея для отца и адвокатов станет линией защиты. Другое дело, что результаты того принудительного лечения сложно предсказать, когда речь идет о ювенальной юстиции.

И все же. Произошедшее с Сергеем ложится на души его родителей тяжелой виной. Его замкнутость, одиночество, непонимание в семье и среди сверстников. Близкие люди могли проявить к нему интерес, могли понять, что же происходит в его душе, но не стали прилагать усилий.

В решении сына взять ружье и пойти с ним в школу отразились исковерканные представления, переданные от сына к отцу о том, как поступают настоящие мужики. Ожидания отца от сына, ружье отца. Поставил учитель оценку, которая испортит будущее медалисту — в ружье!

Именно так понял сын уроки отца о том, как поступает сильный мужчина.

«Весь мир — это иллюзия, и меня никто не понимает. Надоело жить, но заканчивать самоубийством не хотел. Надеялся, что застрелят»,— сказал Сергей на допросе.

Сон разрешает те противоречия, с которыми мы справляемся днем. Образ отца в этом кошмаре подсказал решение. «Я убью его!» Слова, которые стоят в ушах. Одиночество и скука. Его шаг не похож на отчаяние. Его шаг — потеря реальности. Или возвращение в другую реальность, где нет плюшевых мишек, разговоров о будущем, а есть заключение.

Хочется спать… Кошмар — плохой сон. Дурной сон. Он захлебнулся страхами родителей, что он вырастет слабым неудачником.