А. Н. Голик, психиатр, к. м. н.
Босиком по снегу – за отцом
Душевные раны быстро не заживают
"Труд", 13.06.96, с. 2. С сокращениями
Говорят детство беззаботно, безоблачно. Этот миф придумать могли только взрослые. Дети знают другое – они часто оказываются беззащитны перед тяготами жизни, несправедливостью, в том числе и в своей семье. Боюсь, именно поэтому мы и дорожим этой сказкой о безоблачном детстве. Ну не хочется соглашаться, что мы не способны хотя бы своих детей сделать счастливыми.
Мы же не желаем им зла. И в то же время творим его, вольно или невольно подвергая детей недетским испытаниям.
– Есть крайние варианты, – говорит кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник Государственного научного Центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского Аркадий Голик, – когда ребенок растет в явно неблагополучной семье…
В цивилизованных, как мы говорим, странах существуют специальные детские суды. Они решают все вопросы, связанные с юрисдикцией ребенка: где ему жить, с кого из супругов брать алименты. У нас же все это рассматривается в общем потоке судебной рутины.
Спрашивать ребенка, вникать в его душу, в переживания – это вообще особый случай. И получается (по закону!), у пьющей матери, например, больше прав на ребенка, чем у любящей бабушки. Пока эта мать не деградирует окончательно и ее не лишат родительских прав, ребенок обречен на скитания, голод, грязь, а нередко – и побои. И хотя после перестройки о правах ребенка заговорили и опубликовали декларацию, принятую ООН (более того, мы к ней присоединились), в реальную жизнь это понятие "не вписалось".
– Не принялось на нашей почве?
– Может быть, и так – не принялось.
– Мне кажется, что надо быть человеком высокой культуры или иметь какое-то особое устройство сознания, чтобы в привычном мире, в быту фиксировать эту несправедливость по отношению к детям, вовремя "тормозить", не допускать ее…
– Да не требуется тут ничего особенного! Весь вопрос упирается лишь в ответственность за того, кого произвел на свет. Раз уж произвел.
Есть аксиомы, с которыми мы не спорим. Есть табу, переступать которые человечество не решается. Но разве не аксиома: родить ребенка – значит взять на себя ответственность за его здоровье, образование, адаптацию в нашем мире? Даже нелепо объяснять это. Но приходится.
Пьянство родителей, криминал – это в общем-то крайний случай. Он всем виден, и всем понятно, что такой образ жизни взрослых, если у них есть дети, – патология. Но искалечить жизнь собственному ребенку можно в любой семье, если в ней существует угроза распада. Развод, раздел имущества – тот психотравмирующий фактор, последствия которого сразу и не предскажешь. Это тоже вопрос ответственности: у ребенка была семья, а теперь родители "разбегаются". Разводятся они, разумеется, только из своих интересов. Говорить, что при этом учитываются интересы детей, – кощунственно.
– Извините, Аркадий Николаевич, я тут что-то не понимаю. Вы хотите сказать, что надо сохранять семью, даже если супруги уже чужие?
– Я хочу сказать, что даже в том случае, когда развод неминуем, стоит кое-чем поступиться ради ребенка. Всему свое время. Одно дело – сыну 18 лет и можно ему объяснить, что отец, например, "полюбил другую". В этом возрасте сын способен понять родителей. Но если ему двенадцать – не поймет. И в пять лет, а лучше (хоть "лучшего" здесь не может быть) в годик-два: он переживет развод менее болезненно. Есть возрастные пики, которых надо остерегаться, чтобы не оставить отметены в детской психике. Три года, шесть, десять-двенадцать, шестнадцать лет. Это самые ранимые периоды нашего детства. Когда психиатры ищут причину того или иного заболевания взрослого пациента, они непременно пройдутся ретроспективой по этим вехам. На какой-то из них был стресс, сильное эмоциональное потрясение, давшее болезненные последствия.
– А сразу этот стресс не виден?
– В зависимости от возраста реакции будут разные. У малышей даст сигнал соматика – то есть переживания идут как бы на физическом уровне. Потеря аппетита, сонливость или, наоборот, бессонница. Ребенок может просто заболеть – и мама думает, что простудился. И в шесть лет ребенок еще не скажет "Мама, у меня болит душа". Он будет ныть: "Мне скучно…".
– А мама в ответ: "Ну что мне – плясать перед тобой? Займись чем-нибудь".
– Да, так и отвечают, как правило, даже не предполагая, что у ребенка может быть депрессия. Он испытывает состояние горя. Оно, быть может, сродни тому, что испытывает взрослый, похоронив близкого человека.
Американцы описывают состояние горя в разделе психиатрии. Это еще не расстройство психики, но по некоторым параметрам его можно отнести к таковому.
– Но если, скажем, отец ушел, а ребенка не забывает, они встречаются…
– Обстоятельства, конечно, бывают разные. Кому-то развода просто не избежать. Но когда "не горит", подумайте о ребенке. Тут критерий простой: если вы не можете толком объяснить ему, почему разводитесь, значит, "резервы" у семьи еще не исчерпаны. И если даже вам кажется, что объяснение есть, но ребенок в силу незрелости мышления не может его понять, значит, в интересах ребенка – повременить, выбрать хотя бы на время какие-то варианты.
Может быть, это звучит назидательно и банально, но за ошибки должен платить тот, кто их совершает.
У нас же часто расплачивается невиновный – ребенок. Причем расплачивается всю жизнь. Кто-то не сможет создать семью. Кто-то женится, но понятия не имеет о роли мужа, отца. Кто-то успел перенять пороки отца, его ужасное отношение к матери – и теперь это "наследство" преследует семью сына.
И куда страшней могут быть последствия – психические заболевания. Например, шизофрения. Или остановка развития в результате сильного стресса в детстве.
– Я знала мальчика с искалеченной в детстве психикой. Из семьи уходил отец…
– Скорее всего, ребенок был в том возрасте, когда отец особенно нужен. У матери роль все же больше биологическая. У отца – социальная. Мать отвечает за внутреннюю среду, а отец – за социализацию взрослеющего ребенка. За то, как он приживется, как войдет в окружающий мир. Сейчас наблюдается тенденция к увеличению психических расстройств школьников. Но не только потому, что им в школе плохо. А потому, что семья не снимает стресс.
Почему патриархальные семьи были стабильными? Потому, что у каждого там была своя роль. Я же, анализируя распавшиеся семьи, вижу: там все перемешано, перепутано, стратегии семьи не было. Все сразу вынуждена была брать на себя женщина – одновременно и мать, и бабушка, и дедушка, и отец. А половые роли должны быть четкими уже хотя бы потому, что их повторяют дети. В семье происходит стихийное научение: как относятся в ней друг к другу, так и ребенок в будущем будет строить свои отношения с другими. Курс семейной этики, который вводили в школах, был сам по себе неплох. Но он – пустой звук, если в доме совсем другое. Или вовсе никаких отношений нет.
– Вы имеете в виду матерей-одиночек?
– К сожалению, это сегодня распространенное и весьма уродливое явление. Прошу женщин не обижаться – уродливое с точки зрения интересов ребенка, которого воспитывает один, а не оба родителя. Даже если отца "заменяет" бабушка… Рано или поздно ребенок спросит: кто мой отец, где живет, кем работает, покажи фотографию. Будет спрашивать обо всем. И если бы женщина эту муку предвидела, неизвестно еще, решилась бы она родить без мужа или нет.
Это тоже к вопросу об ответственности за данную тобой жизнь. Мне очень странно слышать, как женщины говорят: "Я рожу для себя. Я выращу его сама – и не надо мне помощи от мужчины". Ей, может быть, и не надо. Но она не имеет права решать такие вопросы за другого человека – за будущего ребенка.
– Но ведь можно сказать ребенку, что отец погиб. Знаете такую "легенду" – про летчика-испытателя?
– Это уже из области морали. Все, что строится на обмане, – рухнет в конце концов. А эта травма еще тяжелее.
– Получается, что ребенок уже до рождения беззащитен – перед страстями взрослых, в результате которых появился на свет?
– Увы, это так. А дальше… Установлено, например, что уровень беспокойства матери-одиночки, ее тревожность, состояние фрустрации (рухнувших надежд) и постоянного ожидания напрямую отражаются на ребенке. Он вырастает нервным и неприспособленным к жизни.
– И нет этому альтернативы?
– Одинокая женщина, если уж родила, то должна подумать, как восстановить статус-кво семьи для ребенка. Может, даже пойти на какие-то жертвы в отношении себя.
– Проще говоря, выйти замуж?
– Если хочет добра ребенку…
Когда мы говорим о здоровье подрастающего поколения, то имеем в виду, как правило, здоровье физическое. И за него родители в большинстве стараются отвечать. Но давно пора понять, что оно напрямую связано с психическим состоянием наших детей. Вот об этом здоровье тоже надо подумать. Если детская душа постоянно оплакивает потерю близкого человека – разве может пройти это безболезненно?
Беседу вела Н. Фокина
|
Но он оказался слишком жадный с точки зрения русского менталитета и поэтому она прекратила отношения с ним. Но он звал ее замуж!!!!
.
Даже если записать ребенка только на маму-одиночку, то отцовство всегда можно установить - вдруг папаша станет в будущем миллионером 
или повстречаться для интима