— Да что вы там ковыряетесь, сливу надо брать, сливу! — разбушевался вдруг владелец лавки, в которой я покупаю фрукты и овощи — толстый грузин с большим носом и большими усами. Он вынырнул откуда-то сверху, из-за огромных мешков с картошкой, словно из окопа.
Мы, надо сказать, и правда, ковырялись. Я пришла после тренировки и спросила «чего-нибудь вкусного, но несладкого».
— Чего разорался со своей сливой! — заорала в ответ бойкая женщина с выжженными желтыми волосами, которая собирала мне покупки. — Человеку надо несладкое! Вон нектарины у нас кислые, нектарины надо дать.
— Да зачем кислые нектарины? Как я могу женщине дать кислые нектарины? Пусть берет сливу! — вновь заорал грузин из картошки.
— Да что ты пристал с этой сливой! Человек спортом занимался, ему нельзя, чтобы сахар поднимался! Слива сладкая, ...опа вырастет!
Тут даже я вытаращилась на тётку — впервые на моей памяти продавец оказался в курсе этой взаимосвязи.
— Так и пусть ...опа вырастет! — не унимался грузин, который на этот раз высунулся из-за огромной тыквы. — Я что? Я плохого не посоветую! Женщине ...опа нужна!
— Да отстань уже! Клиент сам решит, что ему нужно!
В общем, собрали мы, так препираясь, мне ягод. И вот, я уже прощаюсь, как вдруг хозяин лавки выскакивает словно из-под земли с двумя мандаринами:
— Самые кислые выбирал! В подарок! Ничего не вырастет! Ничего! Хотя лучше бы выросло...Но не вырастет!
Тут я хотела даже сказать ему что-то про недопустимость объективации женщин в современном мире, но мандарины были такие желтые-желтые и даже на вид такие классные-классные, что я и забила.
И, с...а, такие сладкие.
(с) Ольга Бешлей