Женщин уродуют не только кислотой. Могут попытаться сжечь заживо, отрезать нос (уши, губы). Некоторые жертвы погибают. В любом случае они обречены на пожизненную десоциализацию. Многие впадают в депрессию и видят выход только в самоубийстве. Хотя законы об ужесточении наказаний за нападения, а также об ограничении продажи кислоты были приняты Национальной ассамблеей еще в 2010 году, де-факто преступникам удается избежать ответственности. Суд и консервативная общественность молчаливо защищают истязателей женщин, поскольку шариат в их умах авторитетнее уголовного законодательства. Полиция также не любит «лезть в семейные дела».
Переезжая в страны Запада, выходцы из Азии и Ближнего Востока приносят с собой культуру насилия в отношении членов своих семей женского пола. Например, по данным британских правоохранителей, в Соединенном королевстве с 2010 по 2014 год было зафиксировано 11 744 случаев преступлений чести (к ним полицейские отнесли убийства, нападения с оружием или кислотой, отрезание гениталий, избиения и насильственное замужество).Важнейшей частью борьбы с преступлениями чести правозащитники считают не только изменение законодательной базы, но и просвещение населения: людям необходимо объяснить, что корни семейных разборок — не в исламе. Активисты напоминают, что концепция чести (иззат) пришла из племенных, клановых и сельских обычаев и вовсе не основана на положениях Корана. Более того, преступления чести практикуются и представителями других конфессий (но все же порядка 90 процентов случаев приходится на исламские страны).

На фото: Саире Лиакат сейчас 29, на данном кадре — 22. Она из пакистанского города Лахор. В 2003 году ее облили кислотой в ходе межсемейных споров. Сестра ее жениха убедила последнего, что Саира не годится в жены, поскольку свадебная церемония обещала обойтись слишком дорого. В результате 18-летняя девушка оказалась между двух огней…

На фото: Ирам Саид плеснули в лицо кислотой после того, как она отказалась выйти замуж за человека, которому она приглянулась. Из-за мстительного кавалера пакистанка лишилась глаза. «Мне было очень трудно все это пережить, было много борьбы с самой собой. Но я должна была жить дальше. Какое бы наказание ни понес преступник, компенсации для меня не существует», — говорит она.

На фото: пакистанке Шамим Ахтер было 15, когда в 2005 году ее изнасиловали трое парней. После этого они плеснули ей в лицо кислотой. Что послужило поводом для «преступления чести», не уточняется. Девушке помогли в организации Depilex-Smileagain Foundation в Лахоре: 10 пластических операций частично сгладили ужасающие последствия атаки. Шамим — одна из сотен пакистанок, которых попытались вылечить активисты Depilex-Smileagain. Женщинам предоставляют не только медицинский уход, но и оказывают психологическую поддержку.

Жительнице Камбоджи Сокрен Мин на этом фото 36 лет. В руках она держит свой портрет, сделанный в 18 лет — незадолго до того, как ее облили кислотой. Это сделала бывшая жена ее мужа (с которым Сокрен, впрочем, тоже рассталась). Страшные раны потребовали 20 операций — не для того, чтобы вернуть красоту, а чтобы выжить. Мин помогли в Cambodian Acid Survivors Charity, предоставив не только медицинские услуги, но и жилье.

Баширан Биби сейчас 54 года, она родом из провинции Пенджаб (Пакистан). В ее истории много вопросов, но ясно одно: либо ее свекры, либо муж пытались сжечь ее в печи. Возможно, они использовали и кислоту. Это произошло около 30 лет назад. Поводом для расправы послужили мелкие домашние разборки и недовольство родственников. Женщина до сих пор живет со своим мужем. После трагедии она родила ему пятерых детей. Depilex Smileagain Foundation помогает Биби восстановить голос и внешность.

Шазийя Абдулсаттар из Пакистана стала жертвой нападения с применением кислоты в возрасте семи лет в 2010 году. Та же участь постигла ее мать, которая отказалась продать двух братьев Шазийи мужчине из Дубая. Разгневанный отец детей отыгрался на женской половине семьи.

Пакистанка Налия Раза из Пенджаба провинилась тем, что в возрасте 13 лет в 2003 году отвергла сексуальные домогательства школьного учителя. От кислоты сильно пострадали глаза, но, к счастью, стараниями медиков девочка не лишилась зрения полностью.

Мумтаз Маи из Пакистана помогают активисты Acid Survivor's Foundation, базирующейся в Исламабаде. Причина, по которой на нее плеснул кислотой мужчина, проникший в дом посреди ночи, до сих пор неизвестна. «Я сохранила свою семью, но потеряла красоту», — говорит Мумтаз, держа на руках своего восьмого ребенка, дочь Фатиму.

На Шаназ Биби напал вооружившийся большим количеством кислоты родственник. Повод — семейные разногласия. Женщина не делала никаких восстановительных операций.

На пакистанок Шамим Маи и ее дочь Сафию напали с кислотой после того, как работавшую в поле Шамим изнасиловали. Женщина подала на преступника жалобу, и в отместку насильник явился ночью в дом и облил обеих женщин. Старшая частично потеряла зрение и больше не смогла работать. «Мое счастье ушло навсегда», — говорит Шамим. Матери и дочери помогают правозащитники.

Канваль Каюм отказала тому, кто хотел на ней жениться. Ей было 18 лет.

Одно женское обрезание чего стоит...

«Блог Толкователя» продолжает рассказывать о различных видах «азиатской духовности», которая в последнее время противопоставляется «загнивающему Западу». Детские свадьбы в Индии, выдача девочек в возрасте 5-12 лет замуж за 40-70-летних мужчин, страшные наказания ослушавшихся своего мужа детей — все это те духовные скрепы, которыми пронизаны отсталые общества в Азии. Есть и новации: «традиция», «деды так делали» и т.д. подкрепляются и евгеническими «исследованиями» — «южные девочки рано созревают», «рожать в 14 лет полезно для организма» и т.п.

Правда, адепты первобытного нью-эйджа ничего не говорят о субъектности ребенка. Будь это американец, русский, немец, араб или пуштун, он до определенного возраста (как правило, 14-18 лет) считается полностью или частично недееспособным. Нарушение половой неприкосновенности несовершеннолетнего называется педофилией и на «бездуховном Западе» строго наказывается. Это одно из главных правил для человечества, называемого цивилизованным. А лица, претендующие на половое обладание ребенком, признаются по 10-му пересмотру международной классификации болезней психически больными.

В защиту своей правоты традиционалисты призывают религию и приводят хадис (высказывание пророка Мухаммеда), который гласит: счастлив тот отец, который выдал свою дочь замуж до того, как у нее появилась первая менструация. Они настаивают, что мужья, взявшие в жены маленьких девочек, должны заботиться о них как о собственных детях, до достижения половой зрелости. Якобы это единственная возможность бедным семьям спасти своих девочек от нищеты или распространенной здесь практики похищения невест (похищенную девочку уже не продашь)

По законам большинства западных стран десятки миллионов мужчин в Африке и Азии за педофилию сели бы надолго в тюрьму. Но у себя на родине им дается полное право на эту перверсию.

Запад предпочитает не обращать внимания на то, что в странах Юга, в первую очередь его союзниках (Саудовская Аравия или Пакистан), миллионы их граждан зверски нарушают права человека. Сообщения о браках с детьми обычно идут фоном к какой-нибудь «забавной новости».

Вот в Саудовской Аравии 90-летний муж подал иск в суд на родителей своей 15-летней жены, которая не пустила его в спальню в первую брачную ночь, а затем просто сбежала. Новобрачный указал в иске, что заплатил родителям девочки калым 17,5 тыс. долларов. В своем заявлении он потребовал вернуть ему деньги или жену.

Или еще новость, позабавившая западный мир и описанная журналом Time. Девочка из Йемена по имени Нужуд, которой всего 10 лет, успела побывать замужем и развестись, удивлялась корреспондентка журнала Time. Она стала самой молодой разведенной женой в мире. Историей Нужуд заинтересовалась мировая пресса. Нью-йоркский журнал Glamour удостоил ее титула «Женщина года», а затем она приехала в Париж для презентации своей автобиографии, написанной с ее слов журналисткой Дельфин Мину.

Джамиля, слева, катается на качелях с детьми других женщин-заключенных в тюремном дворе тюрьмы Пул-и-Чаркхи в Кабуле 17 апреля 2008. 7-летняя Джамиля и ее мать, Наджиба, которая сейчас отбывает семилетний приговор за супружескую измену, провели в тюрьме уже 10 месяцев.

Чтобы маленький Безад не баловался (этот полуторагодовалый малыш родился в тюрьме), его мать, отбывающая семилетний срок за супружескую измену, привязывает его к двухъярусной кровати. Слева стоит его сестра, трехлетняя Биниаз.

Полуторагодовалый Мансур пытается ударить всех, кого видит рядом с собой. Снимок сделан в тюремной камере его матери. Мать Мансура, 32-летняя Факира уже отсидела больше двух лет из восьми лет тюремного заключения за побег из дома. "Я плачу каждый день, потому что не могу выпустить своего сына из камеры из-за того, что он всех бьет. Другие дети учат его плохому. Я не могу дать ему хорошее воспитание в тюрьме.» ...
http://bigpicture.ru/?p=17644

В телефонном разговоре с отцом младший капрал Грегори Бакли-младший (Gregory Buckley Jr.) рассказал о том, что ему не дают покоя вопли насилуемых мальчиков, которых афганские полицейские приводят на территорию военной базы.

«Ночами мы слышим их крики, но нам не разрешено вмешиваться», — привел Грегори Бакли-старший слова погибшего в 2012 году сына. Он призывал его сообщить о происходящем командованию. «Мой сын сказал, что офицеры требуют от военнослужащих не обращать внимания на эту часть местной культуры», — вспоминает отец морпеха.
Повсеместное сексуальное насилие в отношении детей особенно распространено в среде афганских полевых командиров, которые обладают всей полнотой власти в сельских районах и могут терроризировать местное население. Эта практика называется «бача-бази», буквально — «игра мальчиков».

Американским солдатам и морпехам запрещается вмешиваться в происходящее даже когда их афганские союзники издеваются над несовершеннолетними прямо на территории военных баз, — о нескольких таких случаях известно из интервью и архивных судебных документов.
Политика невмешательства исповедовалась и тогда, когда американская сторона нанимала и обучала местное ополчение для защиты территорий от «Талибана». Солдаты выказывали все большее недовольство тем, что вместо увольнения педофилов американцы вооружают их и даже ставят руководить деревнями.
«Мы пришли туда потому, что слышали об ужасных вещах, которые вытворял с людьми "Талибан", о том, как их лишали человеческих прав, — рассказывает Дэн Куинн (Dan Quinn), бывший капитан одного из спецподразделений, который избил поддерживаемого американцами лидера ополчения за то, что тот держал в качестве сексуального раба прикованного к постели мальчика. — Но мы наделяли властью людей, которые творили вещи страшнее, чем "Талибан", — на это жаловались мне деревенские старейшины».

Политика, запрещающая пресекать сексуальное насилие над афганскими детьми, сейчас пересматривается. Эта проблема оказалась в фокусе внимания после того, как стало известно, что военнослужащие вроде Куинна подверглись дисциплинарным взысканиям, а некоторые даже поплатились карьерой.

После случая с избиением ополченца армия отстранила Куинна от командования и выслала из Афганистана, после чего он покинул вооруженные силы. Спустя четыре года после инцидента армейское командование пытается отправить в отставку сержанта первого класса Чарльза Мартланда (Charles Martland) — спецназовца, который участвовал в расправе над афганским командиром вместе с Куинном.

«Армия настаивает, что Мартланд и другие солдаты должны были игнорировать происходящее, но я считаю это безумием», — написал в письме главному инспектору Пентагона конгрессмен Данкан Хантер, республиканец из Калифорнии, пытающийся спасти карьеру Мартланда. Армейское командование отказалось от комментариев, ссылаясь на закон о неприкосновенности частной жизни.

На вопрос об официальной позиции Пентагона по этому вопросу пресс-секретарь американского командования в Афганистане полковник Брайан Трибус (Brian Tribus) ответил: «Обычно обвинение в сексуальном насилии над детьми, выдвинутое против служащих афганской армии или полицейских, — дело афганского уголовного законодательства. Нет конкретного предписания, обязывающего американских военнослужащих рассказывать о таких случаях». По его словам, единственное исключение из этого правила — если сексуальное насилие используется в качестве средства ведения войны.

Американская политика невмешательства нацелена на поддержание хороших отношений с афганской полицией и ополчением, которых США подготовили для войны с «Талибаном». Она также стала проявлением нежелания насаждать собственные культурные обычаи в стране, где гомосексуальная педофилия широко распространена — в особенности среди влиятельных мужчин, для которых возможность окружить себя мальчиками — показатель высокого социального статуса.

Некоторые солдаты считают, что эта политика логична, несмотря на их личное отвращение к сексуальному насилию, о котором они слышали или которое наблюдали лично. «Основной задачей была борьба с "Талибаном", а не искоренение сексуального насилия», — поделился воспоминаниями один из младших капралов. Тем не менее на условиях анонимности — чтобы не оскорбить сослуживцев-морпехов — он рассказал, как испытал приступ тошноты, обнаружив на полу одной из комнат военной базы четверых мужчин, рядом с которыми лежали дети. «Я не видел, что происходило под одеялами, но примерное представление я, конечно, получил», — сказал военнослужащий.

Трактовка насилия над детьми как «культурной особенности» афганцев вызывает недовольство жителей деревень, откуда похищают мальчиков. Просчеты такой политики стали очевидны, когда американские спецподразделения стали формировать отряды ополчения для удержания сел, отбитых у «Талибана» в 2010-м и 2011 годах.

К лету 2011 года и Куинн, и Мартланд стали получать жалобы на местных полицейских, чьим обучением они занимались. Сначала им рассказали, что один из лидеров отряда изнасиловал 14-летнюю девочку, работавшую в поле. Американский командир доложил об этом начальнику полиции провинции, после чего преступнику было назначено наказание. «Он провел один день в тюрьме, а девочку заставили выйти за него замуж», — вспоминает Куинн.

Куинн поинтересовался у начальства, что еще можно сделать. В ответ услышал, что он поступил правильно, обратившись к местным властям, но больше сделать ничего нельзя. «Нас восхваляют за то, что мы делаем благое дело, а меж тем этот парень изнасиловал 14-летнюю и остался безнаказанным», — констатировал Куинн.

Сексуальное насилие, творимое поддерживаемыми американцами афганскими военными, все больше раздражало деревенских старейшин. После каждого такого случая Куинн собирал командиров-афганцев и читал им лекции о правах человека. Вскоре один из этих командиров сбежал с деньгами, предназначавшимися для выплаты жалования его коллегам, и потратил их на мальчиков-танцоров. Другой совершил так называемое «убийство чести» — убил свою 12-летнюю дочь за то, что она целовалась с подростком. «И им ничего за это не было», — прокомментировал произошедшее Куинн.
https://lenta.ru/articles/2015/09/21/afghan_abuses/

До 47% женщин отмечают, что их первый сексуальный опыт не был добровольным
До 70% погибших насильственной смертью женщин были убиты своими мужьями или сожителями
В Кении от рук мужа каждую неделю погибает по меньшей мере одна женщина
В Замбии каждую неделю смерть от рук мужа или родственника принимают пять женщин
В Египте 35% замужних женщин как минимум один раз в жизни избивались мужьями
В Боливии 17% женщин в течение года становятся жертвами физического насилия
В Канаде ущерб от домашнего насилия достигает 1,6 миллиардов долларов США в год, включая затраты на медицинское обслуживание и снижение производительности труда
В США каждые пятнадцать секунд женщина подвергается побоям – как правило, со стороны мужа или сожителя
В Бангладеш 50% всех убийств – это убийства женщин их мужьями
В Новой Зеландии 20% женщин терпят побои либо страдают от иных форм физического насилия со стороны своих мужей или сожителей
В Пакистане 42% женщин смирились с насилием как обычным явлением («судьба»)
33% не чувствуют в себе сил, чтобы бороться с ним
19% не согласны с такой судьбой и лишь 4% принимают что-то конкретное против такой ситуации
По данным российских НКО, в Российской Федерации 36 тыс. женщин ежедневно подвергаются побоям со стороны супругов или сожителей
В Испании в 2000 году каждые пять дней одна женщина погибает от рук своего сожителя
В Великобритании еженедельно от рук мужей и сожителей погибают по крайней мере две женщины

Сексуальное насилие
Изнасилование – самая жестокая форма сексуального насилия. К последствиям изнасилования относятся нежелательная беременность и заболевания, передающиеся половым путём, в том числе ВИЧ/СПИД. Однако жертвы зачастую не заявляют об изнасилованиях, боясь общественного порицания. Ещё реже виновные попадают в руки правосудия.
Каждая пятая женщина в течение своей жизни станет жертвой либо изнасилования, либо попытки изнасилования
В Южной Африке ежедневно изнасилованию подвергаются 147 женщин
В США каждые 90 секунд изнасилованию подвергается одна женщина
Во Франции ежегодно жертвами изнасилования становятся 25 тысяч женщин
В Турции 62% женщин когда-либо подвергаются изнасилованию со стороны мужей, с 16% это происходит часто

Женщины и война
Насилие в отношении женщин во время вооружённых конфликтов достигает масштабов массового бедствия. Массовые изнасилования зачастую используются в качестве средства ведения войны. Помимо этого, в ходе конфликтов в результате физического и экономического давления женщины порой вынуждены прибегнуть к проституции, иногда чтобы обеспечить элементарное выживание своей семьи. Воздействие войны на женщин проявляется еще и в том, что именно женщины и дети составляют основную часть беженцев и перемещённых лиц.
80% всех беженцев – женщины и дети
На 1 января 2003 года в мире было зафиксировано 34 общинных, этнических, политических и/или международных вооружённых конфликта. В ходе этих конфликтов пострадали миллионы женщин и детей.
Торговля женщинами и девочками отмечена в 85% процентах в зоне протекания конфликта...

Варварские обычаи
Практически в каждой культуре мира присутствуют те или иные формы насилия над женщинами. Они редко замечаются, поскольку их зачастую воспринимают как «нормы» и «обычаи».
На сегодняшний день более 135 миллионов девочек и женщин во всём мире подверглись увечью гениталий («женскому обрезанию»). Ещё 2 миллиона девочек и женщин ежегодно рискуют стать новыми жертвами, что составляет приблизительно 6 тыс. человек в день Увечье женских гениталий практикуется более чем в 28 странах Африки 97% замужних женщин в Египте в возрасте от пятнадцати до сорока девяти лет перенесли увечье гениталий
Увечья женских гениталий практикуются также в таких странах Азии, как Индия, Индонезия, Малайзия и Шри-Ланка, а также в общинах иммигрантов в Австралии
Нанесение увечий женским гениталиям практикуется в общинах иммигрантов в Дании, Франции, Италии, Нидерландах, Швеции, Швейцарии и Великобритании
82 миллионов девочек во всём мире выйдут замуж в возрасте от 10 до 17 лет
76% беднейших женщин Нигерии выйдут замуж до восемнадцати лет
Только за два месяца 2003 года в иранской провинции Хузестан, населённой преимущественно арабами, 45 женщин в возрасте до двадцати лет стали жертвами так называемых «убийств во имя чести», совершённых близкими родственниками
В Индии, по имеющимся оценкам, число смертей, связанных с обычаем обогащения за счёт приданого невесты, достигает 15 000 в год. Большинство этих женщин гибнет в результате пожаров на кухне, которые обставляются как несчастные случаи

Государство не выполняет свои обязательства
Факты насилия в отношении женщин в большинстве случаев остаются тайной. К молчанию женщин подталкивают различные причины, в том числе страх мести, недостаток финансовых средств, эмоциональная зависимость, беспокойство за детей, а также отсутствие возможности добиться возмещения ущерба. Лишь в немногих странах сотрудники правоохранительных и судебных органов, а также медицинские работники проходят специальную подготовку для работы с жертвами изнасилования.
По данным анонимного опроса ВОЗ, от 20 до 70% женщин во всём мире, пострадавших от насилия, никогда и никому не признавались в этом
В Южной Африке обвинительные приговоры по делам об изнасиловании выносятся крайне редко, в среднем, в 7% случаев. В 2003 году в полицию поступили заявления, предположительно, лишь о 33% случаев изнасилований
В Египте 47% женщин, переживших физическое насилие, никогда и никому в этом не признавались
В Чили только 3% женщин, подвергнувшихся изнасилованию, сообщают об этом в полицию
В США 16% женщин сообщают об изнасиловании в полицию; почти 50% промолчавших не стали бы молчать, если бы были уверены, что их имена и личные данные будут сохранены в тайне
В Австралии 18% женщин, пострадавших от физического насилия, по прошествии двенадцати месяцев так и не рассказали никому об этом
В Бангладеш 68% женщин никому и никогда не сообщали о том, что подвергались побоям
В 1990-х годах в Австрии до обвинительного приговора доводились лишь 20% заявлений об изнасиловании
В Ирландии в полицию обращается лишь 20% женщин, переживших физическое насилие
В Российской Федерации 40% женщин, страдающих от насилия в семье, никогда не обращаются за помощью в правоохранительные органы
В Великобритании о факте изнасилования сообщают в полицию только 13% потерпевших

Насилие вершится безнаказанно
Законодательство некоторых государств вообще не предполагает наказания за насилие в отношении женщин. В других государствах наказание предусмотрено лишь за некоторые формы насилия, в то время как остальные считаются допустимыми. Однако, даже имея необходимые законы, государства часто не в состоянии осуществлять их в полной мере.
В 2003 году как минимум в 54 странах мира действовали дискриминационные по отношению к женщинам законы
В 79 странах законы против насилия в семье либо отсутствуют, либо о них ничего не известно
Анализ доступной информации показал, что изнасилование в браке признаётся преступлением лишь в 51 стране мира
Лишь в 16 странах действующее законодательство отдельно классифицирует преступления, связанные с сексуальной агрессией, и только в трёх (Бангладеш, Швеция и США) насилие в отношении женщин выделяется в отдельную категорию преступлений
В Боливии, Камеруне, Коста-Рике, Эфиопии, Ливане, Перу, Румынии, Уругвае и Венесуэле, согласно уголовно-исполнительному кодексу, насильник может избежать наказания, если предложит жертве замужество и добьётся её согласия
Так называемые «обстоятельства чести» освобождают от ответственности, полностью или частично, за некоторые уголовные преступления в отношении женщин в Перу, Бангладеш, Аргентине, Эквадоре, Египте, Гватемале, Иране, Израиле, Иордании, Сирии, Ливане, Турции и Венесуэле

ВИЧ/СПИД
Насилие в отношении женщин всё чаще признаётся крупнейшей проблемой в сфере здравоохранения. Насилие может негативно сказаться на репродуктивном здоровье женщины, равно как и на других сторонах её физического и душевного благополучия. Процент заражённых ВИЧ/СПИДом женщин гораздо выше, чем мужчин, что является следствием сексуального насилия.
51% лиц, живущих с ВИЧ/СПИД-ом (на сегодняшний день свыше 20 миллиона человек) – женщины
По всему миру свыше половины всех случаев заражения ВИЧ происходят в возрасте от 15 до 24 лет, и женщины составляют более 60% ВИЧ-инфицированных в этой возрастной группе
В 55% из 16 000 случаев заражения, происходящих ежедневно, жертвой оказывается женщина
В нескольких городах Европы, Северной Америки и Африки СПИД стал одной из основных причин смерти женщин в возрасте от 20 до 40 лет
В 2003 году от заболеваний, связанных со СПИДом, погибло 3 миллиона человек

С полной версией документа (на английском языке) можно ознакомиться здесь: Making violence against women count. Facts and figures. (Индекс МА: ACT 77/036/2004).
http://www.vetkaivi.ru/forum/viewtopic.php?t=47

Хотела поделиться с вами, Шамиль-хазрат, своими мыслями по поводу мусульманок. Вы всегда в своих проповедях обращаетесь в основном к мужчинам. Вы их как-то мотивируете, стимулируете к тому, чтобы они развивались духовно, интеллектуально, физически и т. д. Но все-таки хотелось бы, чтобы вы почаще обращались и к женщинам, раскрывая отдельные вопросы, глядя как бы со стороны женщин... Понятно, что мужчины и женщины думают совершенно по-разному, но вы человек, обладающий знаниями.
Я часто замечаю, что когда собираются мужчины, они всегда оживленные, всегда шутят, смеются, такие оптимистичные, позитивно смотрят на вещи и самое главное — радуются своей религии. А когда я прихожу на собрания женщин, девушек, то такое ощущение, что религия для них заключается в терпении и страдании. Сколько ни ходила на различные женские уроки в мечеть, уходишь оттуда без какого-либо воодушевления. Я бы даже сказала, что все вгоняет в депрессию, ужасно серую и унылую. Появляется ощущение, будто наша женская участь — это всегда терпеть. Терпеть, пока мужчины живут полной жизнью — работают, созидают, развиваются, общаются друг с другом, строят карьеру, добиваются целей, наслаждаются супругой (а захотят — и не одной), радуются детям. Нам же, женщинам, остается только молча все переносить.
Мужчины порой живут как хотят и делают что хотят: берут вторую жену, зачастую тайно, со всеми вытекающими последствиями, разглядывают других девушек на улицах, а многие свободно с ними общаются, гуляют где-то по вечерам и по ночам, домой приходят поздно, а женщины послушно сидят дома и ничего не знают, а если знают, то молча сносят.
Нет позитивного настроя у мусульманок, и создается представление, имеющее под собой реальную основу, что женщина в Исламе — это несчастное существо. Эти негативные мысли прочно укрепляются и разрушают сознание мусульманок, особенно когда наслушаешься разных историй. Получается, что даже молодые девушки в 16–18 лет с этими негативными представлениями о семейном «счастье» вступают в брак, и счастливы они в основном только до замужества, ну или первые пару лет в браке.
Для женщины муж — это все! Это центр ее вселенной в этой жизни.
Хочется, чтобы вы в своих проповедях и книгах обращались к женщинам побольше, объясняли бы нам, что для нас Ислам — это не терпение и страдание, что женщина в Исламе может и должна быть счастлива. Хочется, чтобы мусульманки тоже радовались жизни и своей религии, как и мужчины, чтобы не были они такими мрачными и удрученными.
Ответьте:
1. Как продолжать радоваться жизни, когда твой муж где-то пропадает по ночам?
2. Как оставаться счастливой, когда он берет себе вторую жену?
3. Как оставаться интересной для своего мужа, сидя дома, никуда не выходя, ни с кем не общаясь (потому что муж против подруг)?
4. Как вести себя, когда на улице муж ежедневно видит сотни красивых оголенных девушек и не опускает свой взор перед ними?
5. Что вы посоветуете нам, женщинам, в таких ситуациях, кроме терпения, которое мы и так хорошо знаем?

1. Как продолжать радоваться жизни, когда твой муж где-то пропадает по ночам?
Самое главное — не вбивать себе в голову мысли о том, что твой муж гуляет. Гармония в семье основывается на доверии и взаимоуважении. Постарайтесь успокоиться. Думайте только о хорошем. Прочитайте ду‘а, Господь — лучший советник.
2. Как оставаться счастливой, когда он берет себе вторую жену?
В Исламе женщина уважаема так же, как и мужчина. Нужно постараться понять, почему муж берет вторую жену. Быть счастливой или нет — все зависит от нас самих. Ведь для каждого «счастье» свое. Быть несчастной — значит быть неблагодарной. Милость Всевышнего безгранична.
3. Как оставаться интересной для своего мужа, сидя дома, никуда не выходя, ни с кем не общаясь (потому что муж против подруг)?
Почему «муж против подруг»? Возможно, ответ кроется в нас самих. Выходите почаще с мужем в свет. Черпайте знания из книг, в наше время почти у всех есть доступ в Интернет. Чтобы оставаться интересной для мужа, нужно самой чувствовать вкус жизни.
4. Как вести себя, когда на улице муж ежедневно видит сотни красивых оголенных девушек и не опускает свой взор перед ними?
Красота тела — временное явление. Красота души — вот что вечно. Иногда женщины видят не то, что есть на самом деле. Вам может казаться, что он видит сотни красивых оголенных девушек, хотя ваш муж, возможно, видит всю женскую красоту только в вас. Нужно понимать, что в мире не только сотни, а миллиарды красивых девушек, но вы — единственная! А какой себя считаете вы — решать вам.
5. Что вы посоветуете нам, женщинам, в таких ситуациях, кроме терпения, которое мы и так хорошо знаем?
Займите свое свободное время полезным, мечтайте и реализовывайте свои мечты. Всевышний дает то, к чему мы готовы. Развивайте свой потенциал, свой уровень IQ. Каждый человек, даже сидя дома, при огромном желании может открыть для себя великолепнейший, полный ярких красок мир. На сайте umma. ru есть раздел «Шамиль Аляутдинов рекомендует», там перечислены интересные и полезные книги.

«На церемонию нужно было ехать довольно далеко, в другую деревню. Меня сопровождали бабушки, и так получилось, что мы опоздали на пару дней. Другим девочкам уже сделали обрезание, и они отдыхали, залечивая раны. Поэтому в моем случае не было ни праздника, ни барабанов. Меня просто отвели на берег реки, где в кустах и обрезали. Мне было десять лет, обычно девочкам проводят операцию гораздо раньше. Понадобилось пять человек, чтобы меня удержать, такая я была тогда сильная. Было больно, но женщина, проводящая процедуру, была довольно опытна и сделала это "одним махом". В этом мне повезло, ведь бывают случаи, когда кромсают кусочек за кусочком. Позже мне сказали спуститься к реке и присесть на воду. Считается, что соленая вода поможет заживлению раны. Мне это не помогло — когда меня привезли домой, я чуть не умерла от обильного кровотечения.

Когда я вышла замуж, у нас с мужем ничего не получилось в первую брачную ночь. Как оказалось, меня не только обрезали, но и зашили. Пришлось проходить весь этот кошмар заново, отправляться к знахарке уже за процедурой "расшития". Стоит ли говорить, что после всего этого испытывать какое бы то ни было сексуальное удовольствие мне очень сложно. Кроме того, понадобилось кесарево сечение, чтобы мой ребенок смог родиться.

Долгое время я была уверена, что все это правильно. Что это дань традиции, помогающая сохранить чистоту девушки до свадьбы. С годами я изменила точку зрения, во многом благодаря просветительской работе. Сейчас я считаю, что женское обрезание — это ужасно. Нужно обязательно рассказывать людям об этом. Я работаю на радио, и мы не раз поднимали эту тему. Хочу ли я такого своей дочери? Ни за что».

Многим гражданам Гамбии пришлось пройти не только через калечащую операцию, но и, позднее, через осознание того, что им нанесены непоправимые увечья. Вот уже несколько лет в стране активно распространяется информация о вреде женского обрезания, которое когда-то считалось частью культурной традиции, призванной снизить сексуальное желание женщины и сохранить ее чистоту до свадьбы. По статистике, процедуре подверглось 76 процентов женщин страны. Официально операция запрещена с 2015 года, однако ее продолжают выполнять подпольно и по сей день. Случаев привлечения к ответственности крайне мало, а в связи со сменой власти в 2017 году многие думают, что и прежние законы больше не действуют. Уйдет ли в прошлое этот ритуал, зависит только от самих женщин и их отношения к этому вопросу.

Ида Мбенга: «Я думаю, что была под каким-то гипнозом во время обрезания. Практически ничего не помню, все словно в тумане. Моя мама сказала тогда: "Мы поедем на день рождения в Банжул". И мы действительно куда-то поехали. И был дом, и какая-то женщина, а потом все исчезло. Было ли мне больно? Не знаю. Помню, что после оказалась в госпитале — мне сказали, что я потеряла много крови, но все обошлось.

Мой отец из народа волоф, у них не принято делать девочкам обрезание. Мама же из народа серер, в котором, наоборот, эта традиция процветает. Она искренне верила, что обрезание необходимо, что это "делает тебя спокойнее", — так она после говорила. Мой отец был против процедуры, но мама действовала втайне от него. Он не знает до сих пор, а я все не могу отважиться ему сказать. К счастью, другие мои сестры не пострадали — с тех пор как о негативных последствиях женского обрезания стали активно говорить, моя мама изменила свое мнение».

«"Давай сходим в лес за дровами", — я навсегда запомнила эти мамины слова, хотя мне было всего пять лет. Кто бы мог подумать, что они предвещают такую боль, а эта прогулка будет отличаться от всех предыдущих. В лесу нас уже ждала женщина, готовая провести операцию. Были и две другие девочки примерно моего возраста. Я помню, что все произошло довольно быстро: меня просто отвели в кусты, где она, без каких либо предварительных процедур, проколола мой клитор иглой и просто срезала обычным лезвием. Не было никаких обезболивающих, кроме народных средств, таких как ментол и моча осла. И была нестерпимая боль, она не проходила несколько недель... Мама мне так ничего и не объяснила, даже когда все зажило.

Я рано вышла замуж, в 14 лет. Не могу сказать, что родители настояли — выбор был мой, я чувствовала, что влюбилась. Мужу моему было 25, но, несмотря на нежные чувства, любой сексуальный контакт с ним был болезненным. Я родила пятерых детей, и роды были тяжелыми, одна из причин тому — оставшиеся шрамы. Я уверена, что в процедуре женского обрезания нет ничего хорошего. Потеря крови, инфекции, боль, а иногда и смерть. Сегодня женское обрезание вне закона, но процедуру продолжают делать тайно. Иногда доходят слухи об обрезании девочек младенческого возраста в туалете. Хочется, чтобы это прекратилось».

«Я подверглась обрезанию, когда мне было девять лет. И хотя я знала заранее от старших сестер, что со мной это произойдет, как и когда это будет, держалось в тайне. Церемония проходила в доме, помимо меня, было еще несколько девочек. Со стороны все это выглядело как праздник: танцы, барабанные ритмы и очень вкусная еда. Потом по одной нас начали уводить...

Эту боль я не забуду никогда. Несколько дней после обрезания я лежала без сил. Помню, мне давали какие-то ампулы и постоянно оборачивали вокруг талии поясом из мокрых листьев, который должен был также облегчить мою боль. Мне повезло, что удалось избежать инфекций и осложнений.

Позже моя мама попыталась объяснить, что со мной сделали: "Это — традиция, уважение к семье и самой себе. Это — наша культура". Сегодня я счастлива, что эту традицию наконец запретили. Это очень больно, я бы не желала такого никому».

«У меня не осталось воспоминаний о собственном обрезании — это произошло, когда я была младенцем. Это традиция, моя мама поступила точно так же, как и все прочие родители. Думаю, хорошо, что это произошло, когда я была совсем маленькой. Говорят, чем старше, тем больнее.

Позже другие женщины обучили меня выполнять операцию самой, и уже с семнадцати лет я проводила ее девочкам. С годами я стала настоящим профессионалом, мне доверяли и не боялись приводить ко мне детей, ведь знали, что я хорошо это делаю. В моей практике не было ни одного случая осложнений после операции.

Год назад, когда операцию запретили, мне пришлось закопать все свои инструменты и навсегда забыть об этом. Мне жаль, что этот закон был принят. Считаю, мы должны сохранять свои традиции. Да и что в этом плохого? Если руки хорошие, осложнений никаких не будет. А что до сексуальности... Думаю, для женщины в первую очередь важно ментальное удовольствие, осознание того, что она живет в семье, с мужем. Физическое же удовольствие абсолютно неважно».

«Я подверглась операции, когда мне было пять лет. Помню, нас с сестрой повели в другой дом, где были еще три девочки. Мы, разумеется, не знали, что нас ждет. Все это выглядело как небольшой праздник, но что-то было не так. Нам велели есть, не поднимая глаз, не смотреть по сторонам, а затем по одной стали уводить в ванную. Барабанщики стучали все громче, чтобы заглушить крики. Помню, мне и самой дали постучать в барабан, и я даже было заулыбалась, пока не пришла моя очередь.

Сказать, что это было больно — значит, ничего не сказать. Еще неделю я лежала практически без движения, а когда мне нужно было в туалет, испытывала ужасную боль. Они ведь не используют ни обезболивающего, ни каких-либо методов обработки. Разве что кипятят воду с козлиным пометом, на которую тебе потом нужно присесть.

А потом начались и другие проблемы, инфекции, да и боль никуда не делась. Когда у меня появился муж, мне были болезненны сексуальные отношения с ним, и я не чувствовала никакого удовольствия. Разговаривая с сестрой, живущей в Сенегале, которая не подвергалась операции, я узнала, что бывает по-другому.

Если бы я могла вернуться в то время, я бы попросила мою мать никогда этого не делать со мной. Сейчас у меня четырехлетняя дочь, и моя мама хотела было настоять, чтобы ей провели операцию тоже. "Я убью тебя, если ты так поступишь!" — был мой ответ».

«Я была совсем малышкой, лет трех, когда мне провели обрезание. Не помню ни боли ни крови, но отчетливо помню бритву в руках пожилой женщины. У нас в культуре не принято, чтобы родители что-то объясняли до или после, поэтому до тех пор, пока об этом не заговорили по телевизору, все думали, что просто так нужно. "Моя мама была обрезана, я сама была обрезана, и ты тоже должна быть обрезана", — вот единственное, что сказала мне мама годами позже. Я и сама искренне верила, что это добрая традиция, призванная сохранить чистоту женщины. Я сделала обрезание своим дочерям, мне казалось, что по-другому и быть не может...

Теперь я так не думаю. Да, в моей семье все обошлось, но я знаю, что для других женщин последствия бывают ужасными. Хорошо, что об этом теперь рассказывают, и хорошо, что процедуру запретили».

«Я не помню ничего о церемонии обрезания, мне тогда и года не было. О том, что это со мной сделали, я узнала только повзрослев. Помню, я так расстроилась и обиделась на мать, что очень долго с ней не разговаривала. Я уже знала к тому времени, что это плохо. Нам об этом рассказывали в школе, да и по телевизору слышала не раз. Я рада, что сегодня операция под запретом. У меня самой не обошлось без последствий — часто болит живот, и доктор говорит, что, возможно, это из-за обрезания. Но мне еще повезло по сравнению с младшей сестрой — та постоянно испытывала боль при мочеиспускании и месяцами не ходила в школу. Все было настолько плохо, что мама сама решила не делать операцию остальным сестрам. Мне еще рано думать о замужестве, надо доучиться сначала. Я немного боюсь будущего, потому что не знаю, что буду чувствовать с мужем и будет ли мне больно. Но я думаю, что каждая женщина заслуживает хорошего мужчину. И я никогда не подвергну обрезанию своих детей».

«Помню, церемонию обрезания готовили как настоящий праздник. Все было в большом доме, приехали родственники, кругом царило какое-то необычное воодушевление. Было около десяти девочек, не только соседские, но и мои сестры. Мне самой тогда было шесть лет. Были танцы, песни, угощения. Нам давали конфеты, мы играли и были счастливы... Я замечала, что кого-то вдруг уводили, а потом кто-то плакал... Но ведь мы были дети, а тогда все воспринималось по-другому. Я не видела лица той женщины, что отрезала мой клитор. Но я не забуду ее никогда и всю ту боль, что тогда испытала. Помню и странную смесь, которую она использовала как обезболивающее: какие-то травы с томатной пастой. И хотя мне удалось избежать многочисленных инфекций, сегодня я прекрасно осознаю, что со мной сделали и какой бы могла быть моя жизнь, если бы не это...

Когда я училась в школе, к нам в класс пришли активисты из организации, борющейся с женским обрезанием в Гамбии. От них я узнала всю правду об этой операции и решила сделать хоть что-то, чтобы прекратить это. Я работаю журналистом и пару лет назад сняла небольшой документальный фильм об этой процедуре. И хотя сегодня в стране делается немало, чтобы это прекратить, женское обрезание продолжает существовать подпольно. Просто однажды ты просыпаешься и узнаешь, что соседского ребенка ночью обрезали. Кто это сделал, ты не узнаешь никогда. Некоторые женщины продолжают верить, что эта традиция должна быть сохранена. К сожалению».

«Меня обрезали гораздо позже, чем других девочек, в 12 лет. Так произошло из-за проблем со здоровьем — из-за врачебной ошибки я хромая с детства. Церемонию готовили как настоящий праздник, я ждала чего-то хорошего... Да и мама тогда, помню, сказала, что все будет хорошо, и я ей поверила. На самом деле была ужасная боль. Меня еле смогли удержать — я ведь была уже почти взрослая. Боль была такая нестерпимая, что, кажется, я никогда ее не забуду. Давали какие-то обезболивающие таблетки, но они мне мало помогали. Позже у меня было множество проблем: и инфекции, и осложнения при родах. Я рано вышла замуж, мой муж также инвалид, он провел жизнь в инвалидной коляске. Приходилось нелегко, временами мы даже попрошайничали.

Я родила ему шестерых дочерей и ни одной из них не делала обрезание, хотя тогда еще не было закона и все вокруг делали. Но я помнила эту свою боль и не хотела, чтобы они испытали то же самое. Я сохранила свое платье с церемонии... Не знаю зачем, наверное, просто как память для них».

«Меня обрезали в младенческом возрасте, поэтому я не помню об этом дне ничего. Но как подумаю об этом, злюсь на свою мать. Почему она так поступила со мной? Она говорила, что это традиция и ее надо беречь, но сегодня я знаю обо всех тех последствиях этой процедуры. У меня самой есть инфекции, я чувствую боль при мочеиспускании. Думаю, если бы не обрезание, я была бы здорова.

О замужестве пока не думаю. Хочу сначала выучиться и стать доктором. От подруг я слышала, что они испытывают боль при сексуальном контакте, но я не боюсь отношений с мужем, верю, что все будет хорошо. Говорят, главное — любить. Хотя я еще ни разу не влюблялась.

В школе нам много рассказывали о том, чем грозит обрезание, и я очень рада, что операцию запретили. Мне кажется, она уйдет в прошлое. Я ни разу не слышала, чтобы кто-то нарушал запрет и проводил ритуал тайно. Думаю, сегодня все понимают, что это плохо».

«Я всегда жила с убеждением, что мы, женщины фула, должны проходить через эту традицию, поскольку мы мусульмане, это наша культура и религия. У нас в деревне обряд проводили несколько раз в год, и я все думала, когда же наступит моя очередь. Я была уже взрослой, когда мама мне сказала, что операцию мне давно уже сделали, еще в младенчестве.

Поменяла я свое мнение только полгода назад, в связи со всеми этими передачами по телевизору. Но я до сих пор считаю, что девушка должна воздерживаться от секса до свадьбы и молиться за свою чистоту. По сути, сама традиция-то не плоха. Если бы не все эти осложнения для организма женщины, ее можно было бы сохранить. Но здоровье важнее, молодым девушкам остается учиться контролировать себя и свою сексуальность. Говорят, есть большая разница в ощущениях, если ты не обрезана. Но я считаю, что испытывать мало чувств — это скорее хорошо. Я никогда не думала об удовольствии.

Мою дочь бабушка отвезла на церемонию в семь лет. Это было больше десяти лет назад, тогда я искренне верила, что так и должно быть. Сегодня я бы этого не сделала».

В 10 штатах США существует тюремное наказание за походы «налево». В штате Миннесота как муж так и жена могут получить 5 лет тюрьмы и быть оштрафованными на 1000 долларов или схлопотать оба наказания

Бывший корреспондент ВВС Эдвард Хупер (Edward Hooper) в своей книге "Река" („The River") подробно рассмотрел теорию о принимаемой орально вакцине от детского полиомиелита. Хупер считает, что ВИЧ-1 является мутацией вируса SIV, распространяющегося среди шимпанзе, и в своей книге утверждает, что вирусолог д-р Хилари Копровски (Hilary Koprowski), работавшая в филадельфийском институте Вистар (Philadelphia Wistar Research Institute), использовала для изготовления вакцины почки обезьян, зараженных вирусом SIV. Эту экспериментальную вакцину впоследствии использовали в Бельгийском Конго для принудительной вакцинации миллионов местных жителей. Теорию Эдварда Хупера поддерживают многие известные ученые, которые предоставили свои доказательства. В то же время, многие ученые предоставили доказательства, опровергающие эту теорию.

В 1920-х годах Демократическая республика Конго была бельгийской колонией. Киншасу, в те времена более известную как Леопольдвилль, совсем недавно сделали столицей.
Город стал крайне привлекательным направлением для молодых работоспособных мужчин в поисках заработка и для секс-работниц, желающих помочь мужчинам потратить заработанное. Вирус быстро распространился среди населения.
Он не остался в пределах города. Исследователи выяснили, что в 1920-е годы столица бельгийского Конго была тесно связана с другими городами Африки.
Сыграла свою роль развитая железнодорожная сеть, которой ежегодно пользовались сотни тысяч людей: за 20 лет вирус сумел распространиться по городам за полторы тысячи километров от Киншасы.
Все было готово для взрывного роста числа случаев заболевания вирусом в 1960-х.
В начале того десятилетия произошло еще одно изменение.
Бельгийская колония Конго получила независимость и стала привлекательным источником работы для франкоговорящих людей со всего мира, включая Гаити.
Возвращаясь домой спустя несколько лет, молодые гаитяне привозили с собой на западную часть Атлантики разновидность ВИЧ-1 группы М, также известную как "подтип B".
В 1970-х вирус оказался в США, как раз когда сексуальная революция и гомофобия привели к скоплению гомосексуальных мужчин в крупных городах - например, в Нью-Йорке и Сан-Франциско.

«К сожалению, случаев секс-рабства в России много, и проблема эта очень латентная. Девушки, которые были невольницами, обычно не обращаются в полицию и редко рассказывают о том, что случилось, даже своим родственникам: наше общество не воспринимает секс-рабынь как жертв, и они зачастую становятся изгоями. Что касается правоохранительных органов, то они стараются вообще не признавать это явление, чтобы не расписываться в собственной беспомощности. В результате в России возбуждается очень мало уголовных дел по статье 127.2 УК РФ ("Использование рабского труда")», — объясняет Олег Мельников.
Движение «Альтернатива», которое возглавляет Мельников, занимается вызволением людей из рабства уже четыре года, на его счету более 400 спасенных из неволи. Нередко в адрес движения поступают просьбы о помощи, в том числе от близких тех, кто попал в секс-рабство. Вот выдержка из такого письма (авторская орфография сохранена).

«Девушка — ей 18 лет — рассказала мне абсолютно криминальную историю. Она из провинции попала в Москву как победительница конкурса красоты в своем городе, заключив контракт с некой фирмой. Как фотомодель. Позже они с другими девушками действительно работали как модели на автосалонах. Потом работы не стало. И их привезли в крупный ночной клуб, где поселили на втором этаже. Ей сказали, что она должна фирме два миллиона рублей и должна их отработать. Заниматься проституцией человек категорически не хочет и находится на грани нервного срыва. Девушка вынуждена обслуживать по многу клиентов ежедневно, иногда ее заставляют делать это с 3-4 клиентами сразу».

Активисты «Альтернативы» искали эту девушку три недели — и в результате спасли. По словам Мельникова, те, кто держал ее в рабстве, платили за живой товар от трех с половиной до семи тысяч долларов — в зависимости от внешности жертвы.

«Россиянки на территории нашей страны в секс-рабство попадают крайне редко, в основном в неволе оказываются гражданки Белоруссии, Украины, Средней Азии и стран дальнего зарубежья. С такими случаями мы часто сталкиваемся в Северной Осетии и практически во всех крупных городах, включая Москву и Санкт-Петербург. Случаи сексуальной эксплуатации российских девушек бывают в Турции, Северном Кипре, Бахрейне, Дубае и Катаре», — рассказывает Мельников.

По его словам, типичные жертвы секс-рабства — девушки из бедных провинциальных семей, окончившие школу и ищущие работу. Особенно привлекательны для злоумышленников одинокие провинциалки, которые длительное время живут вдали от дома, — к примеру, учатся. Молодые и неопытные, они легко верят, что за незамысловатую работу официантки, посудомойщицы или хостес им готовы платить тысячи евро. К счастью, несовершеннолетних среди невольниц практически нет: злоумышленникам трудно вывезти их за рубеж, а в России вовлечение в проституцию девочек карается крайне жестко, поэтому современные рабовладельцы просто боятся с ними связываться.

«В своей практике однажды мы столкнулись со случаем, когда в роли секс-невольника оказался парень с Украины. Его удерживали в столичном гей-клубе. Но мужчины в роли секс-рабов — это случай исключительный: куда чаще они попадают в трудовое или нищее рабство», — говорит Мельников.

В плену у современных рабовладельцев оказываются самые разные люди, но схема их вербовки схожа. По социальным сетям, через модельные и трудовые агентства им сулят золотые горы, помогают в оформлении загранпаспортов и других документов. А затем, когда люди оказываются в ловушке, им выставляют неподъемный счет за оказанные услуги, отработка которого порой занимает всю жизнь.

«Способы удержания девушек у современных рабовладельцев разные, но все эффективные. Был случай, когда мы вызволяли невольницу из Ганы: на родине она закончила местный аналог ПТУ, по профессии швея. Именно такую работу ей и предложили в Москве, но в итоге сделали проституткой. А для верности у нее отрезали клок волос и пригрозили магией вуду, которая якобы убьет и ее, и ее семью, если она попробует сбежать. Когда мы освобождали невольницу, одному из наших активистов пришлось покупать бубен в детском магазине и стучать в него, чтобы "снять заклятие"», — вспоминает собеседник «Ленты.ру».



Конечно, это пример экзотичный. Куда чаще встречаются случаи, как с двумя девушками из окрестностей Нижнего Новгорода, освобождать которых пришлось активистам «Альтернативы». Их позвали на летнюю подработку в Москву, в сетевые рестораны быстрого питания. Когда они приехали в столицу, им сказали, что обещанной работы нет, но есть похожие вакансии в Сочи. В итоге девушек отвезли на Северный Кавказ, сказали, что за них заплатили 10 тысяч долларов, и заставили заниматься проституцией, чтобы отработать эту сумму.

Как отмечает борец с эксплуататорами, современные рабовладельцы чаще всего просто изолируют невольниц и ставят в условия, когда они не могут обратиться за помощью. С теми, кто приехал в Россию из дальнего зарубежья или из Средней Азии, это не представляет для злоумышленников труда — такие рабыни нередко даже не знают русского языка. Гражданок Украины, которые могут позвать на помощь, долго ломают: внушают им, что за них никто не вступится, что они никому не нужны, что вся полиция куплена.

«Если девушка не поддается, ее насилуют, избивают и запугивают, после чего в 99 процентах случаев она соглашается на все условия бандитов. Чтобы окончательно сломить несчастную, ее подсаживают на препараты или наркотики, и она начинает работать исключительно за дозу. Пугающие данные Международной организации по миграции (МОМ) констатируют, что примерно 92 процента сексуальных рабынь никогда не увидят свободы. При этом, по сведениям той же организации, в 90-е и «нулевые» годы из России было вывезено около полумиллиона девушек, которые стали жертвами рабства, в том числе сексуального», — говорит лидер «Альтернативы».

По словам эксперта, сообщество тех, кто организует бизнес на невольницах в России и за ее пределами, интернационально. У каждого в нем своя роль: есть заказчики, поставщики и перевозчики. В роли тех, кому предназначается живой товар, выступают всевозможные подпольные клубы и массажные салоны — именно они оплачивают преступную схему.

«От девушек, попавших в секс-рабство, к нам поступают сотни обращений, но помочь мы, к сожалению, можем лишь десяткам: наши ресурсы ограничены. Освобождение одной пленницы из-за рубежа обходится примерно в 100 тысяч рублей. При этом каждый такой случай — это целая спецоперация. Главная проблема в том, что мы всякий раз не знаем, насколько коррумпированы властные структуры в той или иной стране, занимаются ли они "крышеванием" местных рабовладельцев», — рассказывает собеседник.

Мельников приводит в пример историю девушки из Краснодарского края, оказавшейся невольницей на территории Северного Кипра. Ей удалось связаться с родственниками, а те в свою очередь обратились за помощью к активистам. Но вызволить рабыню оказалось нелегко: в МИД России сообщили, что не поддерживают взаимоотношений с Северным Кипром (частично признанным государством, занимающим северную треть острова). Нет взаимоотношений — нет и консульской помощи.
«Мы сами связались с парламентом Северного Кипра, и благодаря местным помощникам нам удалось фактически выкрасть девушку и поселить ее в заранее арендованное жилье с запасами еды и необходимыми вещами. После этого власти Северного Кипра помогли нам вернуть документы пленницы из борделя, где ее держали. Девушка вернулась домой», — говорит лидер движения «Альтернатива».

Эксперт отмечает, что в России освобождение секс-рабынь требует меньше денег и ресурсов, но легким все же не бывает. Проблема в том, что активисты давно оставили попытки обращаться за помощью к правоохранительным органам на местном уровне.

«Были несколько случаев, когда мы узнавали о невольницах в борделях, ставили об этом в известность полицию и просили нам помочь. Но по странному стечению обстоятельств, как только стражи порядка узнают о наших планах, рабыни быстро пропадают, и когда мы приходим, освобождать уже некого. Так что с полицией на местах мы не работаем. Что касается высокопоставленных силовиков, в МВД и СКР периодически с нами консультируются по тому или иному случаю рабства. Когда им нужна наша помощь, они ею пользуются. К сожалению, процесс этот односторонний», — замечает Олег Мельников.

«Когда мы получаем информацию о том, что в том или ином борделе или массажном салоне насильно удерживается девушка, наши активисты прежде всего появляются там несколько раз: выясняют, сколько человек могут оказать сопротивление и скольким пленницам нужно помочь, — часто случается, что где одна невольница, там и три. Заодно периодическими появлениями наши ребята притупляют бдительность охраны. Потом, когда с разведкой покончено, мы переходим непосредственно к освобождению. В нем участвуют неравнодушные люди в хорошей физической форме, которых в два-три раза больше, чем охранников притона».
По словам Олега Мельникова, активисты делают все, чтобы секьюрити до конца не поняли, что имеют дело не с правоохранительными органами. На вооружении у членов «Альтернативы» есть набор конкретных приемов, которые сбивают с толку тех, кто незаконно удерживает невольниц. Порой активистам помогают сотрудники частных охранных предприятий (ЧОП), поэтому случаев физического сопротивления во время рейдов практически не бывает.

«После того как девушки освобождены, мы постфактум вызываем полицейских, чтобы они разобрались с борделем. Но со стражами порядка у нас специфические отношения. Дело в том, что у освобожденных секс-рабынь практически всегда нет документов — их забирают злоумышленники, приходится их восстанавливать, а это дело небыстрое. Раньше мы помещали бывших пленниц в убежище, где они жили, пока мы работали с посольствами и восстанавливали бумаги. Однако не так давно в наше убежище нагрянули сотрудники правоохранительных органов и завели на меня и еще одного члена "Альтернативы" уголовное дело по статье 322.1 УК РФ ("Организация незаконной миграции"). Объяснили это тем, что у нас не могут жить люди без документов. Правда, где им положено жить — не сказали», — рассказал Мельников.

Борцам с секс-рабством крайне редко удается призвать угнетателей к ответу по всей строгости закона. И дело не только в том, что правоохранительные органы не спешат признавать, что эта проблема реально существует. Когда освобожденные жертвы сексуальной эксплуатации наконец получают свои документы, чаще всего они не идут в суд и не заводят тяжбу с теми, кто поломал им жизнь. Они не хотят стать изгоями из-за огласки и пересудов. Просто едут домой, надеясь начать все с чистого листа.

На самом деле все не совсем так. Или, точнее, совсем не так. Первые упоминания о гейшах относятся к XIV-XV векам. По-японски «гей» означает «искусство», а «ся» — «человек». Таким образом, гейша буквально означает «человек искусства». Так называли людей, которые развлекали гостей на банкетах. Изначально это были мужчины из незнатных самурайских семей.

После того как в самом начале XVII столетия сегун Токугава Иэясу объединил страну и перенес столицу из Киото в Эдо (нынешний Токио), он начал строить дороги — широкие и удобные для передвижения тракты. Первая и самая важная связала два главных города, отстоящих друг от друга на 500 с лишним километров. На ней через каждые тридцать километров были оборудованы станции, где можно было отдохнуть и переночевать. Очень быстро там возникли чайные дома. Чтобы повысить популярность своих заведений, владельцы стали нанимать на работу красивых и умных девушек. Крестьянки для этого не годились, но на рынке на тот момент оказалось много представительниц самурайских семей. До того как Токугава усмирил мятежные кланы, в междоусобицах погибло огромное количество самураев. Их жен, сестер и дочерей никто не собирался содержать. Чтобы выжить, женщины охотно устраивались в заведения на трактах.

Благородные девушки, обученные хорошим манерам, способные поддержать разговор, умеющие танцевать и играть на музыкальных инструментах, быстро завоевали популярность. Теперь именно их стали называть гейшами. Иные дамы могли реально прославить свое заведение. В японских путеводителях XVII-XIX веков даже указывалось, в какие чайные дома непременно стоит заглянуть ради приятного досуга. При этом речь не шла о сексе. Гейши продавали свое искусство. За проститутками, коих тоже было немало, закрепился другой термин. Их звали девушками, которые накладывают рис.

Лучшие гейши, по общему мнению, работали на самой последней станции в Киото. Именно там вырос знаменитый чайный квартал Гион, где до сих пор существует закрытое сословие гейш.
При Токугаве и его потомках в стране на 250 лет воцарился мир. Воинское сословие перестало сокращаться, и как следствие прекратился приток самураек в чайные дома. Чтобы сохраниться, корпорация гейш, спрос на которых был по-прежнему огромным, выработала жесткие правила внутреннего воспроизводства.

Опытная старая гейша становилась мамой-сан, а в подчинении у нее находилось несколько старших и младших «сестер», которых та учила профессии. Красивых и перспективных девочек в возрасте от 5 до 9 лет теперь выкупали у крестьян и рыбаков. Для всех участников процесса это оказалось идеальным решением. В крестьянских семьях было не принято предохраняться, детей рождалось много, но еды хватало не всем. Поэтому вплоть до эпохи Мейдзи в Японии существовал обычай «прореживания», когда от лишних ртов, особенно от девочек, целенаправленно избавлялись.
Для простолюдинки стать гейшей означало вытащить счастливый билет. Но жизнь в чайных домах была довольно суровой — строжайшая дисциплина, изнурительные тренировки, отсутствие личной свободы. Все «сестры» находились на полном обеспечении мамы-сан. Она их кормила, одевала (кстати, кимоно стоило баснословных денег) и учила всему. Если девочка не оправдывала ожиданий, ее прогоняли, и дальнейшая участь ее была незавидной. Если она не умирала от голода под забором, то неизбежно становилась проституткой. Вернуться в свою семью она уже не могла.
На протяжении нескольких десятилетий каждая «сестра» должна была отработать все, что потратила на нее мама-сан. Но спрос на услуги гейш был огромен, и платили за это хорошо. Пригласить их на ужин могли себе позволить лишь богатые и знатные феодалы, которые за приятным времяпрепровождением решали свои деловые и политические вопросы. Именно тогда сформировалось очень важное для корпоративной культуры гейш правило — ни при каких условиях не рассказывать, что происходило на банкете. Принцип этот свято соблюдается и поныне. Ну, почти…

Когда младшей «сестре» исполнялось 13 лет, мама-сан могла продать ее девственность богатому меценату. Опять же речь не шла о разовом сексе. Патрон платил внушительную сумму владелице чайного дома, чтобы покрыть ее расходы, и впоследствии брал гейшу на полное обеспечение. То же касалось и взрослых «сестер». Выкупленная гейша обретала статус любовницы, получала хороший дом и солидное содержание, была вхожа в круги политической и военной элиты.