В самом облике Мавриной есть что-то от сказительницы, от бабушки, знающей байки и легенды, от мудрой пророчицы. Художница «вросла» в свои образы. С годами это становилось очевидным.

Для многих знакомство с работами Татьяны Мавриной началось еще в детстве — со сказочных книжек Пушкина, которые она оформляла. Сказочные поэмы были для нее «внутренней темой», рождающей цельный эстетический мир русских мифов. Маврина не иллюстрирует текст Пушкина, она фантазирует о нем. И этот прием позволяет видеть больше. Он завораживает самой магией творения, гущей красок.
В 1969 г. выходит в свет изумительная по красочности и богатству фантазии "Сказочная азбука" Мавриной. От начала и до конца она сделана художницей почти без пояснительных подписей, ибо весь смысл заключен в самих иллюстрациях. В каждой букве - свой маленький сказочный сюжет. Картинки азбуки полны лукавства и озорства, добра и сердечности, как и все искусство художницы.
Маврина Т.А. Сказочная азбука. Титульный листКазалась нежной и доброй, какой-то матовой — словно бы темперной, а была это живопись маслом. Седая, стройная, очень красивая, даже в бедной своей затрапезе выглядевшая по-королевски, ходила со мной художница по Вологде, ставшей за много лет ее городом.
— Во ВХУТЕМАСе «молодые дарованья» могли надеяться на заграничную командировку,— говорила Смоленеева.— А я вышла замуж за инженера, который вскоре был осужден по «делу компартии». После лагеря — ссылка. Места менялись. Наконец мы очутились в «столице русских лесов и вод», как называл Вологду мой муж... Татьяна Алексеевна его уважала. А это факт особенный. Она ведь только свободных людей может уважать. Так с младых ногтей... Несколько лет назад мы с ней плавали по северным рекам из Вологды в Архангельск.
Маврина Т.А. Очи землиБелые ночи были, пароход идет медленно, мы знай, рисуем на палубе. Какое счастье работать рядом с ней. Если бы в тяжелые дни кто-нибудь сказал мне, что это будет, ни за что бы не поверила! Там надеяться нельзя было, да и вспоминать хорошее тоже вредно. Человек становился слабей, понимаете? Но когда водили в баню, я о Татьяне думала. Мы с ней любили писать обнаженных, будто зная, что скоро ханжи и лицемеры начнут это искоренять, не допускать на выставки, убирать ню из музеев. Почему? Наверное, потому, что тело соврать не может. Человек молчит, а его тело кричит, стонет, рыдает.
- Но во вхутемасовские времена другие ведь у вас были модели? И вы другое писали? – перебила я Александру Ивановну.
- Конечно, другие. Совсем другие. И мы тогда писали иной смысл женского тела: гедонизм или цинизм, хрупкость или грубость, застенчивость или наглость. Цветовое пятно и силуэт все могут рассказать о жизни, все на свете. Вот, наверно, почему «вольная линия « преследовалась. Уже не помню, каким образом попался мне в лагере обрывок газетной статьи «О художниках - пачкунах». Я читала со страхом, что вот сейчас будет имя Мавриной, но в моем куске газеты его не было. Это, кажется, год тридцать шестой или тридцать седьмой…
…Сегодня шедевры Мавриной смотрятся как образцы классического искусства. В них отражается Россия. Не сегодняшняя и не завтрашняя, а вечная.
МАВРИНА Т. Кострома. 1964 г. Бумага. Темпера. 39 x 51. Мастерская художника.отсюда