Начало здесь: Стихи, которые хотелось бы запомнить....


При выкладывании стихов указывайте автора, если он известен.
Если автор неизвестен - указывайте, пожалуйста, что стихотворение взято с просторов интернета.
Соблюдайте закон об авторских правах!!!
Спасибо.

Ой, Боже ж ты мой,ну я просто кайфую!
По улице лебедем выплыву белым,
Улыбка направо,взгляд томный-налево
Все бабы, как бабы,а я - Королева!

И пусть я совсем не модельного роста,
Характер порою- не для слабонервных
Но все же во мне столько шика и лоска!
Все бабы,как бабы,а я -Супер Стерва!

И пусть все проблемы к чертям всяким сгинут,
А бывшие делают пусть харакири!
А я так решила: сейчас и отныне
Все бабы, как бабы,а я-то Богиня!

Неравенство

Так уж устроено у людей,
Хотите вы этого, не хотите ли,
Но только родители любят детей
Чуть больше, чем дети своих родителей.

Родителям это всегда, признаться,
Обидно и странно. И все же, и все же,
Не надо тут видимо удивляться
И обижаться не надо тоже.

Любовь ведь не лавр под кудрявой кущей.
И чувствует в жизни острее тот,
Кто жертвует, действует, отдает,
Короче: дающий, а не берущий.

Любя безгранично своих детей,
Родители любят не только их,
Но плюс еще то, что в них было вложено:
Нежность, заботы, труды свои,
С невзгодами выигранные бои,
Всего и назвать даже невозможно!

А дети, приняв отеческий труд
И становясь усатыми «детками»,
Уже как должное все берут
И покровительственно зовут
Родителей «стариками» и «предками».

Когда же их ласково пожурят,
Напомнив про трудовое содружество,
Дети родителям говорят:
- Не надо товарищи, грустных тирад!
Жалоб поменьше, побольше мужества!

Так уж устроено у людей,
Хотите вы этого, не хотите ли,
Но только родители любят детей
Чуть больше, чем дети своих родителей.

И все же не стоит детей корить.
Ведь им же не век щебетать на ветках.
Когда-то и им малышей растить,
Все перечувствовать, пережить
И побывать в «стариках» и «предках»!

** Эдуард Асадов

как меня задело
про мою подругу это, спасибо, что нашли это произведение!

ЛАРИСА РУБАЛЬСКАЯ



"Мне приснился ласковый мужик"

Мне приснился ласковый мужик,-
Невысокий, а глаза, как блюдца.
И за ночь он так ко мне привык,
что я утром не могла проснуться.

Он всю ночь меня не отпускал.
обнимал до пупрышек на коже.
Ну никто меня так не ласкал
Не до мужика, ни после тоже.

Он такой был ласковый мужик,
Мне с ним в эту ночь так сладко было.
И исчез он так же, как возник,
как зовут, спросить забыла тоже.

Я ему шептала:- Уходи,
А сама боялась, что заплачу.
И остался на моей груди
Отпечаток губ его горячих.

Это сон был, только и всего,
Но с тех пор я в нём души не чаю.
Вдруг во сне вы встретите его,
Передайте - я о нём скучаю...

Лариса Рубальская
Ты возвращаешься ко мне.
Я бываю такая разная –
То капризная, то прекрасная,
То страшилище опупенное,
То красавица – мисс Вселенная,
То покладиста, то с характером,
то молчу, то ругаюсь матерно,
то в горящие избы на лошади,
то отчаянно требую помощи,
дверью хлопну – расставлю все точки,
то ласкаюсь пушистым комочком,
то люблю и тотчас ненавижу,
то боюсь высоты, но на крышу
выхожу погулять темной ночкой,
то жена, то примерная дочка,
то смеюсь, то рыдаю белугой,
то мирюсь, то ругаюсь с подругой.
Не больна я, не в психике трещина…
Просто Я – стопроцентная ЖЕНЩИНА!!!

ТИХО БЬЁТСЯ В МОИ СТЁКЛА ДОЖДЬ...
Дарья Яшенко

Тихо бьется в мои стекла дождь –
Серая, измученная птица…
… говорят, что, если очень ждешь,
Что-то обязательно случится –

Принесут нежданное письмо,
Зазвенит звонок в притихшем доме…
…теплый ветер за моим окном
Ловит дождь в раскрытые ладони…

Ловит капли – а потом опять
Разбросает по дорожкам, крышам…
…говорят, что, если очень звать,
Это обязательно услышат –

И ответят, тихо позовут,
Успокоят светом, словом, взглядом…
…облака-кораблики плывут,
Тихие, усталые, куда-то…

В их далекой облачной стране
тоже вечер – и спешат скорее…
…в задремавшей чуткой тишине
Сердца стук становится слышнее…

Говорят, что если… очень ждешь…
Не понять такое невозможно.
…целый день выстукивает дождь
Твое имя тихо и тревожно…

А что нам, людям, для счастья нужно?
Уютный домик, свое местечко,
Чтоб пахло вкусно, чтоб жили дружно
Две половинки, два человечка...

Чтоб чай с вареньем в любимой кружке,
Горшки с цветами, диван, два кресла,
И чтоб на кухне часы с кукушкой,
И пусть кукуют... так интересней...

Чтоб телевизор с большим экраном,
И на диване, укрывшись пледом,
И чтобы завтра - не очень рано -
Поспать спокойно... пусть до обеда...

Чтоб полка книжек, коробка дисков,
Все то, что греет, напоминает...
Сидеть тихонько, так близко-близко,
Такое счастье... А там, кто знает?

печально, но друзья, которые казалось бы навечно, тают, тем более когда разделяют тысячи киллометров...

Как хорошо быть чьей-то навсегда
И знать, что это не слова пустые.
Как хлеб, делить и душу и года,
Глядеть в глаза безмерно дорогие.

Как хорошо быть чьим - то навсегда
И знать, что не оставит, не обманет,
И вытащит из-под любого льда,
И никогда любить не перестанет.

Родное тело обнимать в ночи
И знать, что будет так уже навеки,
Сливаться вместе, как весной ручьи,
Тонуть в родном дыхании и смехе.

И освежать, как летняя гроза,
И чувствовать, как греешься и греешь,
И знать, что в этих дорогих глазах
Ты никогда уже не постареешь.

Зельвин Горн

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться...
И утром, расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить...
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено - и в радости, и в горе
Быть рядом...Но при этом не любить...
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке...
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять...
Вот так и вьётся эта канитель -
Легко встречаются, без боли расстаются...
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.

Рассматривая стёртые страницы,
Где Жизнь летит, вжимая пятку в стремя,
Твой Ангел будет хмуриться и злиться,
И Счастью говорить: Еще не время!
Мы никогда не угадаем сроки
Начала мытарств и конца баталий,
Не потому, что Ангелы жестоки,
А просто Богом утверждён сценарий.
И всё, о чём мечталось изначально,
Обречено на долгое терпенье,
Хоть жизнь необоснованно летальна,
И, в общем-то, длинной в одно мгновенье.
Да и с годами всё грустней рассветы,
Ведь сны-подсказки вспомнятся едва ли,
И с дымом первой за день сигареты
Земные возвращаются печали.
Вот тут бы не поддаться искушенью,
И не послать всё это трёхэтажным -
Приравнено неверье к пораженью,
Чтобы не стал журавлик твой бумажным.
А Ангелы бесстрастно - молчаливо
Глядят на мир с небесного экрана,
И ждут, что мы когда-нибудь красиво
Сгорим в любви, как на костре Джордано.
И выдержим все трудности и сроки,
И не сорвёмся с горя в группу риска...
Мы по сюжету вечно одиноки,
Но свято верим в то, что счастье близко.

** Сказоч- ник

[Женщине из г. Вичуга]

Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда-то.

Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял все, что было в прошлом.

Когда он поднимал бойцов
В атаку у руин вокзала,
Тупая грубость ваших слов
Его, по счастью, не терзала.

Когда шагал он тяжело,
Стянув кровавой тряпкой рану,
Письмо от вас еще все шло,
Еще, по счастью, было рано.

Когда на камни он упал
И смерть оборвала дыханье,
Он все еще не получал,
По счастью, вашего посланья.

Могу вам сообщить о том,
Что, завернувши в плащ-палатки,
Мы ночью в сквере городском
Его зарыли после схватки.

Стоит звезда из жести там
И рядом тополь — для приметы...
А впрочем, я забыл, что вам,
Наверно, безразлично это.

Письмо нам утром принесли...
Его, за смертью адресата,
Между собой мы вслух прочли —
Уж вы простите нам, солдатам.

Быть может, память коротка
У вас. По общему желанью,
От имени всего полка
Я вам напомню содержанье.

Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придет,
Вам будет все равно не нужен.

Что вы не знаете беды,
Живете хорошо. И кстати,
Теперь вам никакой нужды
Нет в лейтенантском аттестате.

Чтоб писем он от вас не ждал
И вас не утруждал бы снова...
Вот именно: «не утруждал»...
Вы побольней искали слова.

И все. И больше ничего.
Мы перечли их терпеливо,
Все те слова, что для него
В разлуки час в душе нашли вы.

«Не утруждай». «Муж». «Аттестат»...
Да где ж вы душу потеряли?
Ведь он же был солдат, солдат!
Ведь мы за вас с ним умирали.

Я не хочу судьею быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить,—
К несчастью, в жизни все бывает.

Ну хорошо, пусть не любим,
Пускай он больше вам не нужен,
Пусть жить вы будете с другим,
Бог с ним, там с мужем ли, не с мужем.

Но ведь солдат не виноват
В том, что он отпуска не знает,
Что третий год себя подряд,
Вас защищая, утруждает.

Что ж, написать вы не смогли
Пусть горьких слов, но благородных.
В своей душе их не нашли —
Так заняли бы где угодно.

В отчизне нашей, к счастью, есть
Немало женских душ высоких,
Они б вам оказали честь —
Вам написали б эти строки;

Они б за вас слова нашли,
Чтоб облегчить тоску чужую.
От нас поклон им до земли,
Поклон за душу их большую.

Не вам, а женщинам другим,
От нас отторженным войною,
О вас мы написать хотим,
Пусть знают — вы тому виною,

Что их мужья на фронте, тут,
Подчас в душе борясь с собою,
С невольною тревогой ждут
Из дома писем перед боем.

Мы ваше не к добру прочли,
Теперь нас втайне горечь мучит:
А вдруг не вы одна смогли,
Вдруг кто-нибудь еще получит?

На суд далеких жен своих
Мы вас пошлем. Вы клеветали
На них. Вы усомниться в них
Нам на минуту повод дали.

Пускай поставят вам в вину,
Что душу птичью вы скрывали,
Что вы за женщину, жену,
Себя так долго выдавали.

А бывший муж ваш — он убит.
Все хорошо. Живите с новым.
Уж мертвый вас не оскорбит
В письме давно ненужным словом.

Живите, не боясь вины,
Он не напишет, не ответит
И, в город возвратясь с войны,
С другим вас под руку не встретит.

Лишь за одно еще простить
Придется вам его — за то, что,
Наверно, с месяц приносить
Еще вам будет письма почта.

Уж ничего не сделать тут —
Письмо медлительнее пули.
К вам письма в сентябре придут,
А он убит еще в июле.

О вас там каждая строка,
Вам это, верно, неприятно —
Так я от имени полка
Беру его слова обратно.

Примите же в конце от нас
Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас
Покойного однополчане.

По поручению офицеров полка
К. Симонов

***
Выхожу из такси, отпуск кончился длинный.
Словно птичка, взлетаю на третий этаж,
В дверь звоню и шепчу: «Где ты, муж мой любимый?
Я сегодня сюрпризом, как будто мираж!»

Ах, как жаль, что ключи я забыла в квартире!
Ну, как глупо! И что же мне делать теперь?
Слышу визги и лай, самый радостный в мире:
Это пёс наш почуял меня через дверь.

Позвонила ещё, всё на что-то надеясь.
Прозвучало, как гром, очень тихое «кто?»
И исчезла досада, в минуту развеясь.
Я ответила шуткой: « Лошадка в пальто».

Наконец, мои руки к тебе устремились,
Но, ты взял их в ладони и тихо пожал.
И глаза у меня удивлённо открылись.
Ты же, вдруг, закурил, ничего не сказав.

Я на кухню прошла, там вино и бокалы,
И коробка лежит шоколадных конфет.
Вы их есть не успели… Душой понимала:
Ситуации этой банальнее нет.

Я к тебе не решалась сейчас обернуться.
Притаилась там, в комнате где-то, она.
Я как будто спала и, не в силах проснуться,
Всё плыла-выплывала из странного сна.

Приговора ты ждал, чтоб беду нашу множить,
Но, я быстро уже приходила в себя.
Не могла я тебя растоптать, уничтожить,
В этот миг я страдала душой за тебя.

Очень жалким ты был, нелегко это видеть.
Не волшебница я, но неплохо учусь.
Засмеялась: « Тебя не хочу я обидеть.
Вижу – ждал! Но, сначала, с собакой пройдусь».

Ты поверил мне сразу и стал суетиться:
Пристегнул поводок, двери нам распахнул…
А на улице снег в звёздном свете искрится,
И участливо месяц в глаза мне взглянул.

«Пусть уходит она, - тишине я сказала,
- Никогда в сердце ненависть я не коплю».
И бегущие слёзы рукой вытирала.
Кто осудит меня? Ведь люблю я! Люблю…


***
Он говорил, что любит многих женщин
И что не может ей принадлежать...
Что он свободен, слишком переменчив,
Не стоит его ждать и ревновать...

Она смотрела вдаль... Не отвечала...
Лишь сигаретный дым клубил в окно,
И улыбалась, словно вспоминала,
Что где-то это видела в кино...

А он сказал: "Ты нравишься мне, детка!
Давай побудем вместе пару дней...
Ты, правда, не блондинка, а брюнетка,
И я люблю - немного похудей..."

Она спокойно затушила сигарету,
К нему прижалась, нежно обняла...
В глаза взглянула, привыкая к цвету,
Добавив поцелуями тепла...

Он понял, что она не возражает:
"Наверно, многих знала ты мужчин. -
Добавил, - А твой запах возбуждает!
И гибкая ты, словно пластилин..."

А, уходя, сказал: "Все было мило!
Пусть это будет только тэт-а-тэт!"
Предупредил, сама чтоб не звонила:
"Я сам перезвоню тебе! Привет!"

Она кивнула и рукой смахнула
Пылинки незаметные с плеча.
В глаза его опять на миг взглянула,
И дверь закрыла с помощью ключа...

Он ей послал десяток сообщений,
Но телефон молчал и день, и два, и три...
Он знал уже количество ступеней
В подъезде от крыльца и до двери...

Он дозвонился ей через неделю,
И с дрожью в голосе, спросил: "Ты где была?
И полуслову твоему не верю!
Так как ты развлекалась без меня?"

Она не отвечая, отключилась.
Он приезжал, стучал и вновь звонил...
И как-то дверь в ночи ее открылась,
Где, как щенок, он жалобно скулил...

Она его на кухню пригласила,
И предложила кофе или чай...
И он сказал: "Ты сердце мне разбила!
Ты больше меня, слышишь, не бросай..."

Она вздохнула: "Не ходи без приглашенья!"
А он ответил: "Будь моей женой!"
Она сказала: "Это заблужденье,
Люблю свободу, хорошо одной..."

Он закурил, дрожащими руками,
И холодом сковало все внутри,
И скулы заходили желваками,
И в сердце будто вставили штыри...

Она сказала: "Жизнь менять не собираюсь.
И ничего, и никому я не должна,
И что к тебе на шею не бросаюсь,
И что привыкла быть уже одна..."

А он молчал... А что он мог ответить?
Еще никто ему отпора не давал!
Еще такую женщину - не встретить,
Которая сразила наповал...

Тише, тише... Не судите, это грех...
Вы порадуйтесь душою за успех...
Вы поплачьте над чужою - над бедой...
Сострадание - ручей с живой водой...

Тише, тише... Не ругайте сгоряча...
Чья -то жизнь, возможно, гаснет как свеча...
Не задуйте ненароком тот огонь...
Подержите, поднеся к нему ладонь...

Тише, тише... Не врывайтесь в жизнь людей,
Наблюдая с высоты судьбы своей...
Потому что жизнь - сплошные этажи...
Там, вверху, возможно, просто больше лжи...

Тише, тише... Ведь слова острей ножа...
Нужно жить, на сердце злобы не держа...
Много мнений, только помнить нужно впредь,
Что на всех свою рубашку не одеть...

Тише, тише... Там где слухи - правды нет...
Лишь Всевышний знает правильный ответ...
И от глаз его не скрыться, не уйти,
Вот поэтому живи и не суди.


© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2011

Удачная на днях была охота,
Легко нашел я логово волков.
Волчицу сразу пристрелил я
дробью, Загрыз мой пес, двоих
ее щенков. Уж хвастался жене
своей добычей, Как вдалеке
раздался волчий вой, Но в
этот раз какой-то необычный.
Он был пропитан, горем и
тоской. А утром следующего
дня, Хоть я и сплю довольно
крепко, У дома грохот
разбудил меня, Я выбежал в
чем был за дверку. Картина
дикая моим глазам предстала:
У дома моего, стоял огромный
волк. Пес на цепи, и цепь не
доставала, Да и наверно, он
бы помочь не смог. А рядом с
ним, стояла моя дочь, И
весело его хвостом играла.
Ничем не мог я в этот миг
помочь, А что в опасности -
она не понимала Мы
встретились с во́лком глазами.
"Глава семьи той",сразу понял
я, И только прошептал губами:
"Не трогай дочь, убей лучше
меня." Глаза мои наполнились
слезами, И дочь с вопросом:
Папа, что с тобой? Оставив
волчий хвост, тотчас же
подбежала, Прижал ее к себе
одной рукой. А волк ушел,
оставив нас в покое. И не
принес вреда ни дочери, ни
мне, За причиненные ему
мной боль и горе, За смерть
его волчицы и детей. Он
отомстил. Но отомстил без
крови. Он показал, что он
сильней людей. Он передал,
свое мне чувство боли. И дал
понять, что я убил детей.

bossya
такое моё сердце не выдерживает

А скучать — и вправду тяжело,
Рвать себя на мелкие кусочки,
Увязать душою в многоточьях,
Понимая:
Было,
но прошло.

А скучать и правда — это ад,
Застревать во снах, сжигать надежды,
Понимая — счастье было прежде,
И нашло причал в твоих глазах.

Слышать мелкий дождик за окном,
Письма перечитывая вечно,
И пытаться как-нибудь отвлечься
От тоски неистовой вином.

И стоять у бездны, на краю,
Чувствуя, как ветер давит в спину,
И кричать от боли что есть силы:
"Черт возьми!
Я, кажется,
люблю!"

И хранить в душе больной тепло...

Как бы это выразить,
Да ладно...
Как же я скучаю, если б знал ты...

А скучать —
ужасно
тяжело.

В.Тушнова
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Не отрекаются любя,
Ведь жизнь кончается не завтра,
Я перестану ждать тебя,
А ты придешь совсем внезапно.
Не отрекаются любя.

А ты придешь когда темно,
Когда в окно ударит вьюга,
Когда припомнишь как давно
Не согревали мы друг друга.
Да, ты придешь, когда темно.

И так захочешь теплоты,
Не полюбившейся когда-то,
Что переждать не сможешь ты
Трех человек у автомата.
Вот как захочешь теплоты.

За это можно все отдать!
И до того я в это верю,
Что трудно мне тебя не ждать
Весь день не отходя от двери.
За это можно все отдать.

Не отрекаются любя,
Ведь жизнь кончается не завтра,
Я перестану ждать тебя,
А ты придешь совсем внезапно.
Не отрекаются любя.

Крест чужой нам кажется легче.
Руки - тверже, и плечи - крепче.
Под своим же - не развернуться,
Не вздохнуть и не размахнуться...

Под своим - нет того полета,
Под своим - не хватает чего-то...
Под своим жить все время тесно,
Слишком горько. А чаще - пресно.

Куража нет... И нет азарта...
Выпадает слабая карта.
У чужих всегда все иначе -
Ярче, проще, и даже - богаче...

Вы признайтесь:
хотя бы однажды
Подменить крест
желал бы каждый.
Не Атланты ведь мы, и не Боги,
Тяжелы земные дороги...

Только небо - оно неделимо.
То, что ждет нас - неотвратимо.
Неизвестно где мягче и суше:
Бросить крест
- как продать свою душу.

А чужое - оно и чужое:
Не любимое и не родное.
Силу Духа никто не измерит,
Крест несешь -
значит Бог в тебя верит...

УСТАВШИЙ АНГЕЛ
~~
Уставший ангел шел по белым облакам.
Он столько сделал для людей за эти сутки:
Кому-то двери открывал впервые в храм,
Кому дарил надежду робкой незабудкой.
Просящим нежно протянул он два крыла,
И положил просвиры в руки безнадёжных,
Встречая зло, всегда сжигал его дотла,
Хотя и знал, что сжечь навечно невозможно…
Он подбирал у парков брошенных детей,
И нёс туда, где их любовь брала на руки.
Мирил по глупости рассоренных друзей,
И разбивал оковы тягостной разлуки.
Он нес любовь в ладонях – розы лепестки,
И разбросал их в майский вечер без остатка,
Но, видно, были до того они легки,
Что до Земли не долетело сто десятков.
Последний шаг до врат небесных, и порог,
Где ждет Отец, где для него открыты двери.
Как быть? Лгать ангел от рождения не мог…
Как объяснить, что люди в ангелов не верят?...