не правда, не самый
у чихуахуа не редко такие бывают. у нас был такой в 1 месяц весил 260 грамм

самый-самый видимо потому что именно его хозяева в книгу Гиннеса обратились а другие не знают как это сделать

С начала декабря по конец января большинство городов мира особенно красивы. Улицы наряжаются, повсюду царит атмосфера рождественских и новогодних праздников. В воздухе пахнет чудом.
Праздничная иллюминация преображает города, и у каждого жителя создается впечатление, что он попал в сказку. Предлагаем совершить виртуальное путешествие по праздничным городам мира и посмотреть, как люди украшают улицы и дома к Рождеству и Новому году.


Гигантский елочный шар в Ницце, Франция


Подвесной мост Капилано — достопримечательность Ванкувера


Немецкая деревня в Токио


Улица Серрано в Мадриде, Испания


Зимнее освещение ботанического сада Набано Но Сато в Японии


Рождественские инсталляции на Замковой площади в Варшаве, Польша


Колокольчики на улицах города Абиджан, Кот-д’Ивуар


Селангор, Малайзия


Рождественский шар на площади Россио в Лиссабоне


Рокфеллеровский центр в Нью-Йорке


Улочка в Сан-Антонио, штат Техас

Опоссумы, американские опоссумы (Didelphidae) — семейство млекопитающих инфракласса сумчатых. Оно включает самых древних и наименее специализированных сумчатых, которые появились в конце мелового периода и с тех пор почти не изменились.







Опоссумы — обитатели лесов, степей и полупустынь; встречаются как на равнинах, так и в горах до 4000 м над уровнем моря. Большинство ведёт наземный или древесный образ жизни, водяной опоссум — полуводный. Активны в сумерках и ночью. Всеядны или насекомоядны. Вне сезона спаривания ведут одиночный образ жизни. Беременность длится 12—13 суток, в помёте до 18—25 детёнышей. Лактационный период продолжается 70—100 дней. Некоторые опоссумы вынашивают детёнышей в сумке, но у большинства она отсутствует. Подросшие детёныши путешествуют вместе с матерью, держась за шерсть на её спине. Половозрелость наступает в 6—8-месячном возрасте; продолжительность жизни 5—8 лет. В целом опоссумы играют в Новом Свете ту же роль, что на других материках — представители отряда насекомоядных.










Раненый или сильно напуганный опоссум падает, притворяясь мёртвым. При этом у него стекленеют глаза, изо рта течёт пена, а анальные железы испускают секрет с неприятным запахом. Эта мнимая смерть часто спасает опоссуму жизнь — преследователь, обнюхав неподвижное тело, обычно уходит. Некоторое время спустя опоссум «оживает» и убегает.

Косоглазая самка опоссума по кличке Хайди, появившаяся недавно в Лейпцигском зоопарке, стала самым популярным животным в Германии.



Однако Хайди неожиданно стала звездой еще до того, как ее увидели посетители зоопарка: необычный зверек привлек внимание после предварительной «фотосессии» завезенных животных, опубликованной в бульварной газете «Бильд».

После этого слава раскосого зверька росла не по дням, а по часам. На сайте Facebook у нее набралось 65 тыс. поклонников, а на видеопортале Youtube уже появился посвященный ей ролик, сопровождающийся написанной в честь Хайди песней.



В Хайди, судя по всему, публику привлекала не только потешная внешность, но и ее непростая судьба. Во-первых, серо-белый зверек был брошен хозяевами в США, откуда его перевезли в Германию.

Во-вторых, бывшие хозяева, скорее всего, плохо разбирались в диете опоссумов, поскольку в Лейпциг она прибыла в далеко не самой лучшей форме – растолстевшей и окосевшей (что, вероятно, тоже стало следствием неправильного питания).

Как утверждают специалисты, косоглазие не мешает Хайди, поскольку «опоссумы – животные ночные и ориентируются за счет обоняния».

Дефект глаз, по их мнению, вызван неправильной диетой, в результате которой вокруг глазных яблок этого представителя отряда сумчатых образовались жировые отложения.
http://www.youtube.com/watch?v=tMqJn6vo21c

(с)
Первых опоссумов нам принесли однажды рано утром. Боб и Айвен ушли на каналы ловить рыб и лягушек, я остался дома чистить и кормить животных, которых уже набралось изрядное количество. Пришел охотник с тремя опоссумами в мешке. Оживленно жестикулируя, он стал пространно объяснять, как с величайшим риском для жизни он поймал их этой ночью на своем птичьем дворе. Я заглянул в мешок и увидел лишь ворох желтовато-коричневого меха, изнутри тотчас послышался жалобный вой и кошачье фырканье. Я счел за благо не вынимать и не осматривать животных, пока не приготовлю для них клетку, и велел охотнику зайти за деньгами вечером. После этого я взялся за работу и сделал из деревянного ящика сносное жилье для опоссумов. Тем временем в мешке воцарилось зловещее молчание, лишь изредка прерываемое каким-то похрустыванием. Только я закончил клетку и уже надевал длинные кожаные рукавицы, собираясь пересадить опоссумов, как вернулись Боб и Айвен.
– Ха! – гордо сказал я. – Подите-ка посмотрите, что я приобрел.
– Надеюсь, не вторую анаконду? – спросил Боб.
– Нет, нет. Это три увари.
– Увари, сэр? – спросил Айвен, глядя на мешок. – И они все в одном мешке?
– Да, а что? Их нельзя держать вместе?
– Боюсь, они могли передраться между собой, сэр. У этих животных очень скверный нрав, – мрачно ответил Айвен.
– О нет, они не дрались, – бодро сказал я. – Они вели себя очень смирно.
Айвен сохранял скептически-нахмуренный вид, и я поспешил развязать мешок. Неизвестно, как долго опоссумы в нем просидели, известно лишь одно: времени им хватило на все. Двое опоссумов побольше коротали свою неволю тем, что обезглавили своего меньшего собрата и теперь справляли кровавую каннибальскую тризну на его останках. Не без труда нам удалось водворить победителей в клетку, так как они с негодованием отвергали всякие покусительства прервать их роскошное пиршество. Они злобно бросались на нас с разверстой пастью, визжали, шипели и всячески усложняли нам нашу задачу, наподобие плюща цепляясь своими хвостами за что попало. В конце концов мы исхитрились впихнуть в клетку этих окровавленных монстров, и я бросил им на доедание труп их сотоварища, чем они и занимались всю ночь напролет, шипя и рыча друг на друга. Когда наутро я пришел их проведать, они с кровожадным видом кружили друг возле друга, а потому, дабы предотвратить сокращение числа моих опоссумов до единицы, я разгородил клетку крепкой доской. В Гвиане мне рассказывали, что эти твари страшно прожорливы и едят абсолютно все, а потому я решил проверить это на опыте: выходила неувязка с объемистой многотомной книгой по зоологии, которая служила мне справочным пособием и в которой утверждалось, что опоссумы наподобие фей питаются деликатнейшей пищей из фруктов и насекомых, лишь изредка позволяя себе яйцо или птенчика. Итак, я три дня подряд набивал клетки опоссумов самой омерзительной едой, начиная от застывшего кэрри и кончая разложившимися трупами, и они пожирали все подчистую. Похоже, чем отвратительнее еда, тем больше она им нравилась. - Джерральд Даррел, "Три билета до Эдвенчер"