Зимы холодный поцелуй
Тебе подарит белая снежинка,
И на ладони медленно расстает,
Как вчерашний день.
Хрустальный иней синим сном ложится,
Скрывая наготу земли словно шальная тень.
И в упоенье света лунной ночью
Иду по серебру мечтающей зимы.
Сиянье звезд, казалось ярче, чем обычно
Манит в пьянящее молчанье тишины.

ОльгаS
Стихи сборные Собираю разные

Вероника Тушнова

Сто часов счастья...
Разве этого мало?
Я его, как песок золотой,
намывала,
собирала любовно, неутомимо,
по крупице, по капле,
по искре, по блестке,
создавала его из тумана и дыма,
принимала в подарок
от каждой звезды и березки...
Сколько дней проводила
за счастьем в погоне
на продрогшем перроне,
в гремящем вагоне,
в час отлета его настигала
на аэродроме,
обнимала его, согревала
в нетопленном доме.
Ворожила над ним, колдовала...
Случалось, бывало,
что из горького горя
я счастье свое добывала.
Это зря говорится,
что надо счастливой родиться.
Нужно только, чтоб сердце
не стыдилось над счастьем трудиться,
чтобы не было сердце
лениво, спесиво,
чтоб за малую малость
оно говорило "спасибо".
Сто часов счастья,
чистейшего, без обмана.
Сто часов счастья!
Разве этого мало?

Мне говорят:
нету такой любви.
Мне говорят:
как все,
так и ты живи!
Больно многого хочешь,
нету людей таких.
Зря ты только морочишь
и себя и других!
Говорят: зря грустишь,
зря не ешь и не спишь,
не глупи!
Всё равно ведь уступишь,
так уж лучше сейчас
уступи!
...А она есть.
Есть.
Есть.
А она - здесь,
здесь,
здесь,
в сердце моём
тёплым живёт птенцом,
в жилах моих
жгучим течёт свинцом.
Это она - светом в моих глазах,
это она - солью в моих слезах,
зренье, слух мой,
грозная сила моя,
солнце моё,
горы мои, моря!
От забвенья - защита,
от лжи и неверья - броня...
Если её не будет,
не будет меня!
...А мне говорят:
нету такой любви.
Мне говорят:
как все,
так и ты живи!
А я никому души
не дам потушить.
А я и живу, как все
когда-нибудь
будут жить!

Не боюсь, что ты меня оставишь
для какой-то женщины другой,
а боюсь я,
что однажды станешь
ты таким же,
как любой другой.
И пойму я, что одна в пустыне,—
в городе, огнями залитом,
и пойму, что нет тебя отныне
ни на этом свете,
ни на том.

Ну что же, можешь покинуть,
можешь со мной расстаться,—
из моего богатства
ничего другой не отдастся.
Не в твоей это власти,
как было, так все и будет.
От моего злосчастья
счастья ей не прибудет.
Ни любви ей,
ни ласки
не добавится ни крупицы!
Не удастся тебе,
не удастся
душой моей откупиться.
Напрасно стараться будешь:
нет любви — не добудешь,
есть любовь — не забудешь,
только счастье загубишь.
Рыжей глиной засыплешь,
за упокой выпьешь...
Домой воротишься — пусто,
из дому выйдешь — пусто,
в сердце заглянешь — пусто,
на веки веков — пусто!

Биенье сердца моего,
тепло доверчивого тела...
Как мало взял ты из того,
что я отдать тебе хотела.
А есть тоска, как мед сладка,
и вянущих черемух горечь,
и ликованье птичьих сборищ,
и тающие облака..
Есть шорох трав неутомимый,
и говор гальки у реки,
картавый,
не переводимый
ни на какие языки.
Есть медный медленный закат
и светлый ливень листопада...
Как ты, наверное, богат,
что ничего тебе не надо.

Воздух пьяный - нет спасения,
с ног сбивают два глотка.
Облака уже весенние,
кучевые облака.
Влажный лес синеет щеткою,
склон топорщится ольхой.
Все проявленное, четкое,
до всего подать рукой.
В колеях с навозной жижею,
кувыркаясь и смеясь,
до заката солнце рыжее
месит мартовскую грязь.
Сколько счастья наобещано
сумасшедшим этим днем!
Но идет поодаль женщина
в полушалочке своем,
не девчонка и не старая,
плотно сжав румяный рот,
равнодушная, усталая,
несчастливая идет.
Март, январь, какая разница,
коль случилось, что она
на земное это празднество
никем не позвана.
Ну пускай, пускай он явится
здесь, немедленно, сейчас,
скажет ей:
"Моя красавица!",
обоймет, как в первый раз.
Ахнет сердце, заколотится,
боль отхлынет, как вода.
Неужели не воротится?
Неужели никогда?
Я боюсь взглянуть в лицо ее,
отстаю на три шага,
и холодная, свинцовая
тень ложится на снега.

Вот говорят: Россия...
Реченьки да березки...
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жесткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведенные,—
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые...
Отдохнуть бы, да нет привычки
на коленях лежать им праздно...
Я куплю тебе рукавички,
хочешь — синие, хочешь — красные?
Не говори «не надо»,—
мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье свое держу их,
волнения не осиля.
Добрые твои руки,
прекрасные твои руки,
матерь моя, Россия!

Говоришь ты мне:
Надоела грусть!
Потерпи чуть-чуть,
я назад вернусь.

Хочешь ты любовь,
Как настольный свет:
повернул - горит,
повернул - и нет.

Хочешь про запас
(пригодится в срок),-
а любовь не гриб,
не солится впрок.

Жить по-своему
не учи меня,
Или есть огонь,
или нет огня!

Дождик сеет, сеет, сеет,
с полуночи моросит,
словно занавес кисейный
за окошками висит.
А в лесу кричат кукушки,
обещают долгий век...
Мне не грустно
и не скучно,
я счастливый человек.
Из раскрытой настежь двери
пахнет глиной и травой.
А кукушкам я не верю,
врать кукушкам
не впервой!
Да и что считать без толку,
лишним годом дорожить?
Ну недолго,
так недолго,
только б счастливо прожить.
Так прожить,
чтоб все, что снится,—
все сбывалось наяву,
так прожить,
чтоб петь как птица,
так прожить,
как я живу!

Знаешь ли ты, что такое горе,
когда тугою петлей на горле?
Когда на сердце глыбою в тонну,
когда нельзя ни слезы, ни стона?

Чтоб никто не увидел, избави боже,
покрасневших глаз, потускневшей кожи,
чтоб никто не заметил, как я устала,
какая больная, старая стала...

Знаешь ли Ты, что такое горе?
Его переплыть - всё равно что море,
его перейти - всё равно что пустыню,
а о нём говорят словами пустыми,

говорят: “Вы знаете, он её бросил...”
А я без Тебя как лодка без вёсел,
как птица без крыльев,
как растенье без корня...
Знаешь ли Ты, что такое горе?

Я Тебе не всё ещё рассказала, -
знаешь, как я хожу по вокзалам?
Как расписания изучаю?
Как поезда по ночам встречаю?

Как на каждом почтамте молю я чуда:
хоть строки, хоть слова
оттуда....
оттуда....

Антология русской поэзии

Тебе бы одарить меня
молчанием суровым,
а ты наотмашь бьешь меня
непоправимым словом.
Как подсудимая стою...
А ты о прошлом плачешь,
а ты за чистоту свою
моею жизнью платишь.
А что глядеть тебе назад?-
там дарено,- не крадено
Там все оплачено стократ,
а мне гроша не дадено,
А я тебя и не виню,
а я сама себя ценю
во столько, сколько стою -
валютой золотою!
А за окном снега, снега,
зима во всю планету...
Я дорога, ах дорога!
Да только спросу нету.

русской поэзии

Пришла ко мне девочка
с заплаканными глазами,
с надеждой коснулась моей руки:
-Ведь вы же когда-то любили сами,-
вы даже писали об этом стихи...
Я не хочу так, я не согласна...
Скажите, разве она права?
Зачем она перед целым классом
вслух читала его слова?
Зачем так брезгливо поджала губы,
когда рвала листок пополам,
зачем говорила о нас так грубо,
что мне повторять неудобно вам.
Мы очень с ним дружим...
-Я это знаю.
-Он очень хороший!
-Я помню, да...
-Вы разве знакомы с ним?
-Да, была я
такой же девчонкой, как ты, тогда
он тоже писал мне записки...
-Значит,
вы мне поверите?
-Всей душой!
...И вот разговор откровенный начат
между маленькой женщиной и большой.
Через час,
утешившись в детском горе,
она ушла на каток... А я
разговор продолжаю, волнуясь, спрою,
тревожно на сердце у меня.
Если учительница вскрывает
чужие письма- прощенья нет!
Простите, я кажется подрываю
педагогический авторитет?
Простите, но все это-
дело поэта,
а я к тому же еще и мать...
Поэт Маяковский писал "Про это"
затем, что про это надо писать!
Мы учим детей от гриппа спасаться,
улицы учим переходить,
так как же этого не касаться,
как будто легко научиться
любить.
(Казалось бы, это проще простого!)
Но я про любовь настоящую, ту,
когда самая жизнь
отдается без слова
за отчизну,
за женщину,
за мечту...
Чтобы люди
веку по росту были,
такими надо вырастить их,
чтобы с детства
все, что они любили,
любили бы
больше себя самих!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пришла ко мне девочка
с заплаканными глазами,
вами обиженная до слез.
Почему вы в доверии ей отказали?
Потрудитесь ответить на этот вопрос!
Ведь не просто
школьница перед доскою,
единица, из коих составлен класс,-
вам было доверено
сердце людское...
Теперь оно больше не верит в вас!

Мы напились молчанием из горлышка -
Как больно режет губы едкой горечью!
Я так боюсь услышать снова "Солнышко"
И чувствовать себя последней сволочью...
Не отвечать дыханьем на дыхание,
Что в телефонной трубке эхом слышится,
Твердить себе:- "Дала обет молчания
Держи. Тебе и так почти не дышится...
Неизлечимо? Это просто кажется.
Гадай теперь - нелепо, глупо, смело ли"...
Я так боюсь, что ненароком скажется:-
"Родной мой, что же мы с тобой наделали?!
Ведь мне как прежде верится и любится"...
Но голос будет тихим и растерянным,
Когда скажу тебе, что всё забудется,
Что друг для друга мы навек потеряны
Наученная прежним горьким опытом -
По сути ведь, недалеко от истины.

А вслед гудкам, неслышно-тихим шёпотом:
"Ты был и будешь для меня единственным".

Я хочу своё имя писать у тебя на коже,
Лёгкой дрожью сводить твоё тело
в безумной страсти..
В этой жажде любить
мы так бешенно не похожи:
Я - минутная слабость,
а ты - моё тихое счастье..
Я хочу обнимать со спины
твои сильные плечи,
Обжигать поцелуями руки,
чертя штрихкоды,
И с катушек слетать
в ожидании новой встречи,
Ненавидя минуты никчёмной
и душной свободы..
Я хочу выдыхать
свои чувства в твои ладони
И ногтями нещадно клеймить
до следов измены,
Чтобы в доме твоём
было чуть-чуть меня посторонней,
Чтобы в доме твоём
моё имя шептали стены..
Я хочу не делить свою жизнь
"до тебя" и "после..",
Всё, что "до.."
равносильно случайной попытке выжить..
Этот камень с души
безболезненно можно сбросить,
Только если уже
не дышать, не любить, не слышать..

Мне так хочется стать для тебя
Самой лучшей на свете и сильной.
Мне так хочется стать для тебя
Безнадежно, безбрежно красивой.

Я хочу тебе радость дарить
Ежечасно и ежеминутно,
Я хочу тебя вечно любить,
И чтоб ветер для нас был попутным.

Я хочу раствориться в тебе,
Стать твоим неземным притяженьем,
Быть звездой путеводной в судьбе,
Стать мечтой и твоим отраженьем.

Оградить от беды и от зла,
Я хочу просто быть с тобой рядом,
Чтобы крепла любовь и росла.
Разреши быть твоею наградой.

Я хочу, чтоб любил тебя Бог,
И весь мир был к тебе благосклонен,
Чтоб цветы расстилались у ног,
И деревья дарили поклоны.

Я хочу быть лучом на щеке,
Птицей петь для тебя на рассвете,
Быть водою чистейшей в реке
И искриться в предутреннем свете.

Мне так хочется жить для тебя,
Быть с тобой и светлей, и нежнее,
Быть собой, тебе счастье даря,
И любить так, как я лишь умею.

Он собирал её из падающих звезд,
Из бликов солнца, пойманных в ресницах...
Картинок прошлого, решившихся присниться - Прозрачных, словно крылышки стрекоз...
Она пила любовь, найти пытаясь вкус
той малости, в которую Он верил....
Она связала воедино ноты чувств из этих странных снов..
Он складывал мозаикой слова и звуки,
что рассвет приносит с ветром,
Чтоб в тишине, в порыве безответном
сказать их той ,которая пришла..
И Он Ей снился ...в лицах облаков.
прозрачных облаков из розового шёлка...
Она уcлышала мотив его шагов,
остановить пытаясь дым прикосновенья,
до слез похожего на сон мгновенья
Так странно целовала их Любовь...

А знаете вы, что такое
Женское одиночество?
Когда в одеяле двое,
Но прижиматься не хочется…
Любимая книга закрыта
Вторую неделю, кажется…
И новое платье забыто,
А тушь по щекам размажется…
И если в работе по горло
С утра и до поздней ночи…
А глупых, пустых ухажеров
И тело уже не хочет…

Когда с телефоном в обнимку
Не спишь, только чутко дремлешь…
Кокетство вдруг стало ужимкой
Но все же его приемлешь…
Когда в холодильнике пусто,
Но в баре вино хорошее…
Когда поначалу вкусно,
А после лишь счет запрошенный…
Когда за зимою осень,
А следом опять зима…
Когда никого не просишь,
А только лишь- я сама…

Вы знаете, что же такое
Женское одиночество?…
Когда уже жить не стоит,
Да и не очень хочется…

Вероника Тушнова
Все в доме пасмурно и ветхо,
скрипят ступени, мох в пазах...
А за окном - рассвет
и ветка
в аквамариновых слезах.
А за окном
кричат вороны,
и страшно яркая трава,
и погромыхиванье грома,
как будто валятся дрова.
Смотрю в окно,
от счастья плача,
и, полусонная еще,
щекою чувствую горячей
твое прохладное плечо...
Но ты в другом, далеком доме
и даже в городе другом.
Чужие властные ладони
лежат на сердце дорогом.
...А это все - и час рассвета,
и сад, поющий под дождем, -
я просто выдумала это,
чтобы побыть
с тобой вдвоем.